Позови меня трижды

Катя безутешно плакала в кресте, Терех налил ей еще полстакана и с интересом посмотрел на нее долгим взглядом. Похоже, тяжелое состояние здоровья господина Карташова уже не улучшится, и Катька теперь вдова. Но тут она посмотрела на него воспаленными глазами и зарыдала, прижимая руки к груди. Никогда бы он не подумал, что она будет так убиваться по мужу, особенно после того, как на его глазах крутила шуры-муры с Валеркой. Ну, и суки же эти бабы! Вот как их понять?

- Люську ранили насмерть! Жано с Владленом его забрали к себе, меня к нему даже не пустили! Морковку еще зацепили и Гнуса, но они ускакали на вороных... - ревела Катя.

- Кать, ты в своем уме? Какую Люську? Откуда еще Гнус и вороные? тряс ее Терех, понимая, что говорить с ней сейчас бесполезно. Зачем он еще дал ей столько водки? У нее уже заплетался язык, закатывались от водки глаза. На приеме ей, очевидно, не удалось покушать.

- Не ходи туда! - ткнула она рукой в экран и провалилась в беспамятство.

* * *

Когда она проснулась, Тереха в квартире не было. На столе лежала записка: "Я поехал по делам, если вернусь, то очень поздно, часов в одиннадцать. Ключ висит на двери. Шляпу, твой костюм и сумочку с бульдогом я забрал с собой, я их того, по радио передали на них наводку, возьми что-нибудь из комодов. Если никуда не спешишь, то дождись меня, надо поговорить! Александр"

Катя медленно сидела на кровати в одной сорочке, голые ноги мерзли на полу. Она не чувствовала себя отдохнувшей, хотя и проспала чуть не двух часов дня. В принципе, заснула-то она уже где-то под утро. Даже не слышала, как Терех ушел. А теперь, где его искать на этой Костиной мельнице? Раи и Тани в городе точно уже нет, она вчера Раю до усрачки напугала. Та ушла от нее с серым застывшим лицом. Нет, только не думать. Ни о чем таком не думать.

Она тяжело вздохнула и полезла по Тереховым комодам. Вечером ей предстояла еще одна стрелка. Это она почему-то очень хорошо помнила, а вот остальное - смутно, сквозь какой-то туман, будто была не до конца уверена, что все это было на самом деле. Вытащив из ящиков штаны, какую куртку и шарф, она обняла комод руками, прижалась лицом к прохладной лаковой поверхности и замерла. Внутри ее была удивительная, полная пустота.

Всю ночь до самого утра за ее спиной падал на бегу хрипевший Люська. Жано, заламывая руки кричал: "Люська! Люсенька! Люсиль!", а на губах Люси выступали розовые пузыри... И еще она помнила, как хватала его сумочку со смешным пистолетиком, помнила лоб Карташова, который бежал к ним, рыча на ходу: "Хулиганы! Педики! Презентации мне срывать, да? Мочи этих сук, педерасов мочи!" Потом она еще помнила свой крик: "Гнида ты, Карташов, мерзкая гнилая гнида! Да ты пальца этого педика не стоишь, понимаешь, мизинца! Тварь!", и когда она нажимала крючок у Люськиного пистолетика, то видела, как на лбу Вовы расцветала маленькая кровавая дырка. Потом ее выталкивали где-то на пустом перекрестке из машины, и Олег-Морковка со слезами кричал, чтобы больше она к ним близко не подходила и чтобы вообще шла в жопу со своими сраными деньгами... И она шла, шла, все куда-то шла до самого утра, повторяя какую-то странную песенку:

"Люська, Люсенька, Люсиль,

Без тебя мне нету силь...

Без тебя в глазах темно,

Без тебя не жизнь - дерьмо..."

СЕМЕРКА ПИК

Семерка пик - это обман, неожиданность, касатка. И раз выпал острием вверх, так будут тебе и слезы, и ссора, а еще потеря друга... А глянь-ка, линия идет по валету треф! С валетом треф - несчастье от врагов. Да переживете! Тут видишь, дама бубен почему-то рожки кажет. С нею неприятности в доме, горе в родне. Но король пик уже приобретает иное значение. Здесь он показывает богатого человека со связями. От него приходит по этому раскладу через десятку пик неожиданное известие о перемене обстоятельств. Поняла, значит? Как только через треф тебя пики и буби долбить начнут, ты сразу к главному копейщику беги, запомнила?

Обычно у них в городе столбили стрелку на поляне в перелеске на восьмом километре от города. Это для всех было удобно. Победители успевали смотать удочки по кольцевой трассе, а к поверженным в прах еще до критической потери крови с воем сирен доезжали городские машины скорой помощи. Ну, конечно, это в том случае, если у сторон не было более серьезных резонов для встречи.

Частенько ездил на полянку когда-то и Терех. Обычно он возил туда зарвавшихся дальнобойщиков выколачивать наличку, которую у них, по их утверждениям, воровали из кабин на бензоколонках. В дальнобойщики брали только семейных и, желательно, детных мужиков. Но все равно проблемы возникали постоянно. Иногда эти засранцы задерживались в пути, делая на бензине фирмы левые ходки аж в соседние области. Пропажа двух-трех коробок с товаром считалась обычным делом. Когда пропадало больше, на полянку ехали однозначно. Поэтому поляна перед хилым сосняком была плотно утрамбована.