Позови меня трижды…

— Так, чтобы чисто стало. Убрать чисто. Понимаешь, я здесь новенький… А тех, кого знаю… Ну, они не слишком… решительные, что ли. И потом им тоже деньги нужны. Вот в тебе я вижу что-то такое… И лицо у тебя сейчас… сам-то себя в зеркало видел? Вот! Думаю, Карташевым там не кончится. Ты помогаешь мне убрать их всех, я спокойно отрабатываю долги, зимую, а потом мы ставим перед Катюшей вопрос ребром. Пускай решает женщина! — заявил мужик поправляя замочек на юбочке. — Хотя в этом случае намечается явная несправедливость! Ведь ты мог бы и раньше сообразить, как реорганизовать жизнь своей подружки, без меня! Впрочем, что от вас еще ждать… Не надо так напряженно сверлить меня взглядом! Что ты меня так смотришь? Я вообще имею полное право потребовать, чтобы ты оставил нас с Катенькой в покое! Кто ты такой? По ее схеме здесь был муж-подонок и какой-то любовник, после которого у женщины флакона духов не осталось. Хорошо-хорошо! Пускай у нее есть еще, оказывается, друг с гусями… Если после всех вас она, разменяв четвертый десяток, еще и целоваться не умеет… А-а! Получай, гад! Мудак!

* * *

Вернувшись домой, Терех сразу пошел в ванную комнату. Сняв порванную рубашку и вымыв лицо, он стал обрабатывать глубокие царапины от ногтей. Он так измотался душевно после разговоров с отцом и драки с этим диким мужиком у Катьки в квартире, что с оставшимися гусями даже не заехал к Татьяне. Гусей он мстительно бросил в прихожей, разозлившись на весь белый свет. Катька, видно, совершенно с катушек съехала. И раз этот педик что-то такое говорит о ее муже, значит, у них там давненько разговоры идут про то, чтобы Карташа убрать. До чего они все докатились!

Он посмотрел на себя в зеркало — по лицу проходили глубокие борозды царапин. Уголки рта, которые тоже пытался порвать этот гад, саднило. Терех на секунду представил, как эти жуткие ногти пытаются прямо по морде добраться до его глаз, и с силой зажмурился. И тут его осенило, почему именно так не понравилась ему Катька в тот последний вечер, когда назвала «Сашей». К выходу она повернулась с тем же спокойным и отрешенным лицом, с каким судорожно цеплялась за скамейку в лодке, куда он сам спустил легкое невесомое тельце.

В три часа ночи он проснулся. В голове все звучал этот Катькин голосок: "Сволочь ты, Телех!", а неловко кренившаяся лодка с ней уплывала все дальше…

ВОСЬМЕРКА ЧЕРВЕЙ

Восьмерка червей это дом червонной особы, удовольствие, легкая дорожка, веселый разговор. Глянь-ка, а ведь с бубенчиком это получение большого наследства. Ну, это в будущем. А сейчас, как раньше говорили, уединенное свидание, неожиданное счастье, сердечный разговор.

* * *

Запасные ключи мама оставила соседке. Как ни обосралась им эта деревня, а только там сейчас они могли надежду на спасение. Катя с Валентиной Петровной подхватили сумки и впопыхах уже кинулись к двери, пытаясь успеть, но не успели, раздался звонок в дверь.

— Катерина! Если ты немедленно не откроешь, я двери высаживаю! Слышишь? — раздался с площадки голос Владимира.

Катя мигнула маме, и та, схватив Машку за руку, побежала запираться в ванной. В глазок она увидела, что Вова явился со своими охранниками. Она приоткрыла дверь и сказала через цепочку Карташову: "Можешь зайти, Вова, но только один, без быков. Дело у нас все-таки семейное, давай без чужих!"

— Ах, как она разговаривать начала! — сказал Карташов, кивнув бойцам, чтобы те отошли от двери.

Катя впустила его в квартиру одного. Он вошел, озираясь по сторонам. Катя подумала, что он ищет Машку, но он, хмыкнув, сказал: "А чо здесь еще ремонт не сделала? Мало зелени натрахала? А педик твой, значил, решил бабки от меня закроить…"

— Ты зачем, Вова, посторонним людям врешь, что я тебе что-то должна? Ты же меня всю обобрал! Для суда приготовь список всего своего имущества, приобретенного за время нашего брака! Я с тобой развожусь! Список моему адвокату на суде отдашь! Машину вписать не позабудь!

— Так, значит, этот педик — посторонний? Или он у нас адвокат?

— Я не интересуюсь личной жизнью своих жильцов. Он — мой квартиросъемщик, — встала грудью за Люську Катя. И представив, что мог вытерпеть беззащитный Люська от этого Валеры и его дружков, заорала: "Ты у меня сам за хамство заплатишь по суду! Какое право ты имеешь приставать к незнакомым людям!.."