Позови меня трижды…

Терех был в кожаном пиджаке и джинсах, сквозь небрежную прическу у него уже начинала просвечивать лысина. Но Ленка почему-то именно на него сразу сделала стойку. Терех тоже как-то весь встрепенулся и начал крутить головой в разные стороны. А разговаривать с девушками за своим столом он вдруг стал преувеличенно громко. Катя повернулась от них корпусом к сцене, где играл вокально-инструментальный ансамбль, делая вид, что с огромным интересом внимает их творчеству. Музыканты действительно с некоторым подъемом исполняли композиции из журнала с гибкими пластинками «Кругозор» на плохом английском языке. Ясно, что ни в кружок иностранного языка, ни в музыкальную школу они не ходили, с трудом закончив обычную десятилетку.

Нашаривать вилкой рулет и корейку в мясном ассорти, повернувшись к тарелке боком, было трудно, но после работы очень хотелось есть. А вот кушать салат в таком положении вообще было невозможно.

— Кать, ты глянь, какой мужик! Глянь, он на нас смотрит! — зашептала Ленка, обдавая ее хмельным дыханием.

И только Катя осторожно развернулась к еде, как тут же столкнулась взглядом с радостно улыбающимся Терехом. Не ответив на его улыбку, она молча выпила рюмку водки, налитую ей напарницей.

— Он, похоже, на тебя запал, — разочарованно протянула Ленка, тоже выпив водки.

— Нет, мы просто с ним давно знакомы, друзья детства.

— Ну, понятно, какие вы друзья. Он весь извертелся! И только ты на него посмотрела, так весь засветился, как юбилейный гривенник. А я-то, дура, подумала, что это он ко мне интерес проявляет. А еще говоришь, что никого у тебя нет, что с мужем спите через стенку, что муж…

— Да вон, полюбуйся на моего мужа! Сидит при двух мымрах! Вон, за перегородкой!

— У, блин!

Они выпили еще, а потом сразу еще, а потом у них закончились салат и водка. Ленка стала махать официанту. Он подошел, но не один, а с полным усатым азербайджанцем.

— Какие дэвушки, а? — спросил их азер.

— Дэвочка, пильсинка хоч? — ответила ему Ленка. — Отвали! Принесите нам еще того же самого.

— Принэси, Саша, как дэвушки говорят, — сказал чучмек, по-хозяйски присаживая к ним за столик.

— Ты чо прилип? Тебе места мало, Фрунзик? — удивилась его наглости Ленка.

— Заткнись, шалава, ё…сь, что ли? — сказал ей тихо официант, наклонившись к самому уху и нежно обняв их с Катей за плечи. При этом он вежливо и радушно улыбался. Улыбался и азер, глядя на них.

Со стороны могло показаться, что к двум снимающимся девицам подошел уважаемый всеми клиент, Все, в принципе, улыбаются, делают заказы, ну, а девкам, конечно, немного неловко. Понятное дело, ломаются.

Официант быстро, но с достоинством вышел на кухню, откуда почти мгновенно выкатил трехэтажную колясочку с многочисленными закусками. Вокруг было тихо, мирно. Пока. Катя сидела, опустив голову. Ситуация изменилась кардинально. Минуту назад она была обманутой женой, достойной женщиной. Сейчас, возле толстого азербайджанца в глазах общественности она запросто могла стать наоборот недостойной женой и матерью. На себя ей было плевать, но как это воспримет мама? И как еще это может вывернуть ее блядовитый Вовик?

— Мэня, дочка, нэ Фрунзик, а Тураб-Баба-оглы зовут. Можешь звать просто — дедушка Бабай, — добродушно сказал Ленке азер.

— Это чо такое-то, Кать? — немного пришла в себя Ленка. — Слушай, дед, ты пойми, мы сюда на последние деньги шли и меньше всего хотели знакомиться за наши деньги именно с тобой!

— Сколько я тэбе должен?

— Да нисколько ты мне не должен! Ты свалить отсюда должен!

— Опять хамишь, сучка! — ласково прошептал склонившийся к ней официант, расставляя приборы.

— Шашлычок принес, Саша?

— А как же, товарищ Вахитов! И все, как обычно.

— Абична у тэбя бивает хорошо, Саша!

— И сейчас хорошо будет, товарищ Вахитов!

— Нет, не будет, чебурек! — с пьяной настойчивостью сказала вдруг Катя. — Не будет тебе сегодня хорошо!

Она даже не хотела его как-то обидеть, хотя и личность товарища Вахитова была несколько своеобразной, просто Катя женской интуицией почувствовала, что именно сегодня дедушке Бабаю будет хреново.

— Какая ти злая, дэвушка! — огорченно сказал Вахитов, отмахиваясь от заступничества официанта Саши. — Кушай шашлычок! Кушай салатик! Пей водочку, дэвачка! Нэ сэрдись только! Чего она такая злая? — спросил он у Ленки.

— А вон ее муж с двумя бабами вожжается! — брякнула захмелевшая Ленка.

— Вай мэ! Какой падлес! — привстав с места, сказал Вахитов в сторону перегородки.