Позови меня трижды…

Вот сама глянь, валет пик на сердце. Я в пасьянс его пока не беру, но ведь он уже на круг вышел. Тяжелые хлопоты, пустые все, главное. Бъешься, бъешься… Ага! С бубновой дамой — это хлопоты близких о тебе. Мать, наверно, хлопочет, известное дело. Только пустое, все пустое… О чем пустые? Обо всем, но, в первую очередь, о деньгах. Вообще, по пасьянсу — это приход дурного или черноволосого человека, да с компанией, такие по одному не бролят. Видишь, он с другими пиками, их верный союзник. Ссора, драка, дурная весть, дурные мысли — что это. И все через сердце пропустить доведется. А у тебя еще и мелкой трефовой масти полный коробок! Хотя бы король выпал, так нет! Значит, придут к тебе ложь, зависть, сплетня. Придут, не прогонишь! Н-да, с гостями Вас, Екатерина Васильна!

* * *

C Алексеем у Кати установились ровные теплые отношения. Он совершенно спокойно отнесся к ее нежеланию продолжать вечерние встречи, полностью переключившись на Люду Владимирову. Из-за этого он даже сам какое-то время сторонился Катерины. А Люда бегала по этажам института счастливая, к ним в курилку она уже не заходила. Ей было неловко Кати. Поэтому предостеречь ее Катя подсылала Ленку. Но, конечно, все их предостережения Люда воспринимала, как попытку вновь захомутать Алексея. Катя очень хорошо понимала ход ее теперешних мыслей. В свое время ей тоже казалось, что замужество решит все ее проблемы. Более того, Катя знала, что Алексея не слишком сковывает семья — жена и две дочери. Она сама была у него явно не первым служебным романом, но с настороженной агрессивностью он воспринимал все ее расспросы на эту тему. Поэтому они с Ленкой пытались внушить Люде, что все ее мечты о замужестве совершенно беспочвенны, они только хотели, чтобы Люда была осторожнее, чтобы она не решилась завести ребенка, полагая, что этим она навсегда привяжет Алексея к себе.

А дома у Кати стало совсем неспокойно. Катин бубновый кураж прошел, и почувствовавший это Володя начал настырную борьбу за место на диване. Неожиданно для всех он перешел из обкома комсомола в какую-то новую структуру, снимавшую часть Дворца молодежи для показа заграничных видеофильмов. Вообще-то всем знакомым он сообщал о разочарованности в молодежной коммунистической идее и о том, что он очень обижен тем, что его обошли с каким-то орденом Дружбы народов. Но на самом деле он ушел, потому что, конечно, знал, что надо уходить, уходить немедленно, как до него ушли две незаметные инструкторши.

Перемены в своей жизни и Катину холодность Володя воспринимал без внутренних трагедий, органично. Он часто улыбался и громко, на всю квартиру хохотал. Поднимаясь с Машей по лестнице, Катя, из-за плохой звукоизоляции стен, заранее узнавала дома ли муж по этому страшному своей неуместностью смеху.

Постепенно в доме все собиралось одно к одному. Вначале сломался унитаз, и Катя выставила в туалете ведро с водой, потому что чинить было некому, а с работы для ожидания сантехника в этот момент уволиться было никак нельзя. Потом стали протекать краны в кухне, и Катя перекрыла там воду, таская теперь из ванной кастрюли с горячей водой. Потом сломался выключатель в коридоре, и Кате показалось, что на ее мир надвигается темнота. Плитка в ванной стала неожиданно отпадать, меловой сединой на волосы крошился руст в гостиной, Машка без конца болела, без конца ворчала сидевшая с ней мать, но Катю это уже не удивляло.

Плохо было одно, что Володя теперь избегал оставаться с нею наедине, приводя домой своих компаньонов по видиобизнесу. С собой они приносили только водку, по-свойски шарясь в холодильнике и кухонных шкафчиках. При чужих людях Катя не могла высказать свое недовольство мужу, хотя иногда им с Машей было нечем позавтракать.