Позови меня…

Страх. Она боится меня. Я чувствую, как колотится ее сердце в приступе паники, и улыбаюсь, хотя хочется обратного. Хочется бесконечно долго встряхивать ее за плечи, заставляя смотреть мне в глаза, чтобы не смела отворачиваться. Чтобы как когда – то жадно искала мой взгляд. В вены сумасшедшим потоком врывается безумное желание вывернуть наизнанку ее сознание, вынудить вспомнить все, что осталось там, за блоком, поставленным много лет назад. Потому что, бл***, я обожал испуг. Я питался им. Это самое естественное чувство смертного перед Деусом… Но только не с ней! С Лией я любил совершенно другие эмоции. И страх… я любил видеть его на самом дне голубого океана ее глаз, только когда она извивалась на черных простынях, привязанная веревками к изголовью кровати, жадно наблюдавшая за каплями воска, стекавшими с моих пальцев на ее обнаженную кожу. Не страх передо мной, а страх перед неизвестностью… что я сделаю с ней дальше. От какой изощренной пытки она сорвет голос, в наслаждении выкрикивая мое имя или беззвучно рыдая от запрета произнести хоть одно слово, и как от немого экстаза закатятся ее глаза, заставляя меня сатанеть от желания и срывая все планки от возбуждения.

– Мне кажется, мы уже выяснили, кто я, Лия. – Провести пальцем по ее щеке, чтобы стиснуть челюсти от ощущения нежности ее кожи, чтобы на миг задержать дыхание, когда ее зрачки расширятся и потемнеют… вспоминай, малыш… вспоминай сама… пока я не решил помочь тебе сделать это. – Зачем ты здесь? Это твой дом, Лия. И ни о каком «обратно» речи быть не может!

* * *

От его улыбки электризуется кожа. Статика повсюду, раскаляя воздух до легкого потрескивания атомов вокруг нас, и мне кажется воспламенились кончики моих волос и даже ресницы. Меня жжет его взгляд. На чувственных губах усмешка, а в глазах – лед, и мне все труднее дышать. Прикосновение пальцев к щеке, и я уже задыхаюсь. От паники до бешеного безумного восторга. Изо льда в огонь… Начинаю гореть. Кусками кожи. В разных местах. Хочется прижать руки к ожогам.

– Ты не имеешь права, – выдохнула и дернула головой, избегая прикосновения, – я понятия не имею, кто я для тебя и кто ты для меня, и НЕ ХОЧУ знать. Не прикасайся ко мне!

Вжалась в окно. Собственные эмоции походили на торнадо, на вращающуюся воронку. Словно внутри меня огненный столп протеста и я пытаюсь прорваться сквозь огонь и дым. Я его не знаю. Не могу знать. Не хочу знать.

* * *

Крик отчаяния, и сознание взрывается напополам от желания прижать ее к себе, собирая губами с щек еле заметную дрожь… и разорвать ее, на хрен, за эти слова. За приказной тон. Никогда… Еще никогда я не видел Лию такой. Требовать? Приказывать? Этих слов априори не могло быть в ее лексиконе. А по отношению ко мне подобного не позволял себе даже Император. И сейчас я чувствовал, как моментально вспыхивает и разгорается диким пламенем злость внутри. Она сжигает на своем пути любые мысли и эмоции, оставляя только серый пепел. И, мне казалось, я даже чувствую его едкий запах.

Прищурился, глядя, как упорно она старается отстраниться от меня, и сжал ладонью ее подбородок.

– Смотри на меня, Лия! – Ледяным тоном. Пора показать ей, что Нейл Мортифер, стоявший перед ней сейчас, ничем не похож на героя ее романов. Я хуже. В десятки, сотни раз хуже любых ее фантазий о нем. – В этом доме. В этом мире. Я имею все права. На все, что назову своим. И, в первую очередь, – притянул ее к себе другой рукой, сжимая талию, – на тебя. И если я захочу, – положил руку на грудь и сильно сжал, усмехнувшись, когда ощутил затвердевший камушек соска, – я отымею тебя прямо здесь. И ты, Лия, не посмеешь даже пикнуть против… только надрывно выть, умоляя не останавливаться.

Впился в пухлые губя, чувствуя, как каменеет член, как желание взять ее немедленно, возле окна, патокой разливается по позвоночнику. Слишком долго я хотел этого. Слишком долго, мать ее, вспоминал об этом.

* * *

Нейл сжал пальцами мой подбородок, и у меня перехватило горло. Каждое прикосновение жалит, обнажает меня до мяса, делая беззащитной, жалкой. Зажмурилась. Прижал к себе резко и требовательно. Властно, без колебаний, без права на возражение. Как свою собственность. Сильно сжал грудь, и пол задрожал под ногами. Меня обволакивало запахом, близостью. От его слов по коже пошли мурашки. В висках пульсирует адреналин и… то самое неконтролируемое возбуждение. Словно я не принадлежу сама себе.