Позволь ей уйти (СИ)

Он злился, очень злился на себя. За то, что сразу же не выкинул эту проклятую бумажку в ближайшую урну. За то, что допустил слабину и на долю секунды чуть было не поверил в то, что его действительно разыскали ради него самого, а не ради благ и выгод, которыми он мог обеспечить родственничков. Но больше всего — за то, что (чертыхаясь, морщась и чуть ли не отплёвываясь) он всё-таки вбил в поисковую строку YouTube название канала: “Карина-балерина”. Очень оригинально, ничего не скажешь…

Продолжая злиться на идиотизм ситуации в целом, он наугад открыл первое попавшееся видео на канале своей… сестры. Непривычно и трудно было думать так о совершенно чужой, незнакомой девчушке, которую он видел впервые в жизни.

Девочка была совсем маленькой, хрупкой и красивой. Павел отметил, что она очень гармонично сложена. На выбранном им видео Карина стояла у хореографического станка и довольно живенько рассказывала подписчикам о своих ежедневных занятиях, сопровождая рассказ наглядной демонстрацией всех её умений. Она растягивалась, гнулась, прыгала и кружилась… На пальцы девочка ещё не встала, пуанты рекомендовались в одиннадцати-двенадцатилетнем возрасте, но и в простых балетках её ножки выглядели очень изящными. Павел машинально обращал внимание на то, что, несомненно, говорило в пользу Карины: она была гибкой, музыкальной и координированной. Чёрт возьми, да она действительно была очень талантливой! Он не мог этого не признать.

Павел ткнул наугад в другое видео — и буквально обалдел: Карина исполняла “Лебедя” Сен-Санса, явно подражая гениальной Майе Плисецкой… и весьма неплохо подражая!*

Ещё раз громко выругавшись в пространство, он потянулся к телефону, мимоходом зацепившись взглядом за время: почти полночь. Наверняка тётя Нонна уже спит, и вообще звонить в такое время невежливо, но…

Но она откликнулась после первого же гудка, словно спала с телефоном под ухом или просто очень ждала этого звонка.

— Алло!

— Это Павел, — сказал он вместо приветствия.

— Да, Паша? — отозвалась она осторожно, не зная, добрые или дурные вести он ей принёс.

— Завтра утром вместе с Кариной приходите к служебному входу, где мы сегодня встретились, — сказал он. — Буду ждать вас ровно в половине десятого. Не опаздывайте.

___________________________

* “Лебедь” (фр. Le Cygne) — музыкальная пьеса Камиля Сен-Санса из сюиты “Карнавал животных” (1886). Всемирную известность обрела благодаря хореографической миниатюре Михаила Фокина, созданной для балерины Анны Павловой и более известной под названием “Умирающий лебедь”. Пьеса была написана для виолончели и двух фортепиано.

=78

Москва, 2015 год

Когда Люба принялась трясти Пашку за плечо, в комнату тихонько вползал бледно-розовый рассвет, а за окном вовсю щебетали птицы.

— Паш, проснись… утро уже.

Он открыл глаза, недоумевая, чей это голос. И тут же всё вспомнил…

Вишнякова, судя по всему, так и не смогла заснуть этой ночью. Лицо её выглядело бледным и усталым, но не заплаканным больше. Глаза смотрели на Пашку спокойно и доброжелательно.

— Извини, что разбудила, просто позвонила Тоня, она скоро придёт. Они до четырёх утра репетировали. А ещё мама сегодня приезжает…

Пашка приподнялся и сел, помотав взлохмаченной головой.

— Мама? — хрипло переспросил он, вспомнив Любкино ночное и жалобное: “Мать меня убьёт…” — Ты ей уже рассказала?

Любка кивнула.

— Она билет заранее купила, хотела попасть на… — её голос прервался на мгновение, — на выпускной спектакль. Я ей позвонила вчера после больницы, она уже в поезде была. Она, конечно, в шоке и расстройстве… я ведь так её подвела.

— Люб, — он воззрился на неё в искреннем недоумении, — ты что такое болтаешь? Ты её подвела? Это у тебя случилось несчастье, это мама должна поддерживать тебя сейчас и утешать!

— Ты не понимаешь, — Любка перевела взгляд на приоткрытое окно. — Она… так мечтала, чтобы я стала балериной. С самого моего рождения мечтала. И чтобы не абы как, а танцевать в Большом, Мариинском или Театре балета…

— А ты? О чём мечтала ты сама?

— О том же самом. Разве у меня был выбор? — Любка невесело улыбнулась.

Пашка поёжился — то ли от утреннего холодка, которым тянуло из окна, то ли от её слов.

— Ты не волнуйся за меня, Паш, — Вишнякова серьёзно посмотрела ему в глаза. — Я справлюсь, правда. Ещё вчера хотела с крыши спрыгнуть, а сегодня уже нормально. Переживу. Ну и… спасибо тебе за то, что… был со мной, — запнувшись, договорила она. — Мне стало легче. Честное слово.

Он, немного смущаясь, натянул измятую футболку и штаны.

— Тебе нужна какая-нибудь помощь? Может, до душевой добраться или… до туалета?

— Не стоит, — она хмыкнула, — как-нибудь доскачу на одной ножке, доковыляю.

— Уверена?

— Паш! — рассердилась она. — Не надо со мной обращаться как с беспомощным инвалидом. Это всего лишь связка!

“Всего лишь связка”, которая изменила всю Любкину жизнь.

— Ты иди, — она кивнула, — возвращайся к себе в комнату и постарайся ещё немного поспать. У тебя сегодня… у вас всех… очень важный и ответственный день.

Он не выдержал, отвёл глаза при этих словах, невольно чувствуя себя предателем.