Позволь мне любить тебя

Алессандро: Полегче с капсом, брат. Одному из нас троих нужно перепихнуться.

Я рассмеялся, входя в лифт. Они никогда не изменятся. Но я скучал по ним. И по крайней мере, теперь я чувствовал себя немного спокойнее перед встречей с Марией.

Я: Я оставлю вас двоих спорить. Позже.

Я убрал телефон в карман, и через минуту вышел на наш этаж. Тут было всего две квартиры, и да, удача не имела никакого отношения к тому, что моя соседка в ноябре прошлого года резко съехала, освободив место для Марии.

Я постучал и позвонил в звонок. Не получив ответа, я проверил ручку двери — она была заперта.

Хорошая девочка. Я достал ключи из спортивной сумки и, воспользовавшись ключом, который она мне дала, вошел в квартиру.

— Мария? — Я бросил сумку в холле и пошел в гостиную на ее поиски.

Дверь в спальню была открыта, и я заглянул туда, удивившись тому, что на кровати лежит Киара, ведь сегодня у нее был вечер с отцом.

Глаза Киары расширились, когда она выпустила из рук свое любимую мягкую игрушку. Она уперлась руками в кровать и встала, но потеряла равновесие и упала.

— Я думала, ты с папой, глупышка?

— Энцо! — воскликнула Мария, когда я шел за Киарой, и я повернулся, чтобы увидеть, как она выходит из ванной в одних черных джинсах и кружевном лифчике, а ее грудь пытается вырваться из этой чертовой штуки. Бл*дь. — Киара пролила на меня свой сок, пока я собиралась. Я не слышала, как ты звонил, извини.

— Собираешься на свидание? — Я разочарованно вздохнул, снова напрягаясь от того, что она надела такой сексуальный бюстгальтер для свидания. Значит ли это, что она надеялась, что кто-то его увидит?

Мария удивленно подняла брови.

— Кто тебе сказал?

— Может быть, прикроешься перед разговором? — Я хмыкнул, мой голос был немного резковат, но она испытывала мое терпение.

Она не стала прижимать руки к груди, чтобы скрыть свое тело, когда подошла ко мне, и по ее красным губам скользнула очаровательная улыбка.

— Мария, — прошипел я и, повернувшись, потянулся к Киаре.

Я случайно видел Марию в лифчике дважды, когда она была замужем. Этот случай был самым запоминающимся, так как сейчас она была не замужем, и мне не пришлось испытывать чувство вины за то, что я разглядывал грудь жены другого мужчины. Конечно, ее муж был мудаком, поэтому я никогда не чувствовал себя так уж плохо, когда видел ее в лифчике. Я только расстроился, что не могу провести подушечкой большого пальца по нижней стороне ее груди, прежде чем зажать сосок между зубами.

Киара обхватила мои щеки и прильнула к ним губами, и мое сердце упало, как всегда, когда она восклицала:

— Па-па.

Я бы хотел, милая. Я вздохнул и посмотрел в лицо надвигающейся буре. Моя Мария. И она всегда была моей, даже когда была с Томасом. Она владела моим разумом, сердцем и душой. Моим всем, бл*дь. Я просто не мог быть с ней по причинам, которые не знал, как объяснить.

— Она называла тебя так раньше? — Мария вопросительно подняла брови идеальной формы, застегивая шелковистую золотистую блузку, к счастью, скрывающую ее грудь, прежде чем Киара увидела, как я теряю контроль над собой.

Я снова посмотрел на Киару и попытался заговорить, но она продолжала сжимать мои губы, поэтому я кивнул в ответ. Несколько раз.

Мария удалилась в ванную, предположительно, чтобы закончить собираться. А я разглядывал ее очаровательную дочь, откидывая с лица темные волосы Киары длиной до плеч. У нее была такая же темная масса вьющихся волос, как и у Марии, но у Марии они часто были более волнистыми. Однако ее бывший заставлял ее выпрямлять их и…

Я сел на кровать, пытаясь отбросить злость на отца Киары за то, что он оказался таким ужасным человеком. Но темная, дерьмовая сторона меня втайне радовалась, что он не стал мужем года. Потому что если бы он стал им, то сейчас был бы с Марией. И Алессандро был прав: мой самоконтроль имел свои пределы. Может быть, Мария и была замужем, когда я переехал сюда, но ее глаза и то, как она всегда смотрела на меня, выдавали ее тайну. Ее глаза были не просто окном в ее душу. Они были зеркалом моих собственных мыслей и желаний.

И, черт возьми, я не просто хотел эту женщину, я жаждал ее. Нуждался в ней, как огонь в кислороде. Но если бы она была у меня, я бы сделал то, что огонь делает лучше всего — опустошил бы и поглотил ее. А потом я разрушил бы ее жизнь, потому что разрушать жизни — это то, в чем я был хорош. И именно поэтому я так упорно не хотел уступать тому, чего мы оба так отчаянно жаждали, даже несмотря на то, что она теперь была одинока.

Но Алессандро был прав: я едва пережил ее отношения с Томасом. Как же я справлюсь с кем-то новым?

— Я сумасшедший, да? — спросил я Киару мягким голосом, держа ее за маленькие пальчики, и она хихикнула в ответ, как бы говоря: Да, ты сумасшедший. Я качал ее на ноге вверх-вниз, как, я знал, она любит, когда Мария открыла дверь в ванную.