Позволь мне разгадать тебя

— Мы ничего не знаем больше, только есть видео и все, — говорит Ульяна. — Там оцепили класс и никого не пускают. Мне сейчас одна из девочек написала, что уроки приостановлены и весь педагогический состав привлечен к выяснению обстоятельств.

Пока девочки строили догадки, я сидела на корточках около стены и читала чат нашего класса. Писали, что кто-то сказал, что Горина привлекли к ответу, и сейчас он вместе с остальными, кто там находился, ждут следователя.

Издали послышались сирены скорой помощи, и толпа ринулась смотреть на происходящее в окна.

Я тоже встала, в надежде увидеть хоть что-то одним глазком. В поле зрения появилась медицинская каталка, и поломанная девушка, что лежала на ней.

Все выдохнули, что хотя бы жива, но вот последствия ее выходки представить было сложно.

Когда ситуация была накалена до предела, нам ничего не сообщали уже больше часа, а охранники корпуса не давали выйти из здания, наконец появилась наша классная руководительница и сухо рассказала о случившемся. Попросила тех, кто живёт в общежитии отправиться туда, а другим, позвонить родителям, чтобы их забрали по домам.

Я пыталась позвонить и написать Максиму, но его телефон был выключен, а тетя Света ответила, что неизвестно, когда они освободятся, ведь ее тоже вызвали в школу.

Пришлось звонить своей маме и она немного нехотя, ведь она была записана на маникюр, согласилась забрать меня и отвезти домой.

Весь оставшийся вечер, после того как приехала домой, не могла ничем заниматься, только мониторила чаты и читала новости.

На экране загорелся входящий вызов, сердце пустилось вскачь, ведь звонил Максим.

— Привет, впустишь? — только и спросил устало.

— Да, сейчас.

Сбежав с лестницы на первый этаж, открыла входную дверь другу, который сидел на ступеньках, опустив голову.

Села сзади него, обняв за корпус, и положила голову на его спину.

Максим тяжело вздохнул, но позволил.

— Ты как?

— Несколько часов бесконечных допросов, давление со стороны взрослых, будто я ее толкнул и знаю причину ее поступка… — уперся ладонями в лицо, — мы всего лишь с Борькой были рядом и услышав вскрик девчонок. Просто оперативно среагировали, пока не набежала эта толпа попугаев… А пытали, будто я чистосердечно признался в преступлении. Черт, Марусь, я так устал… Есть что-нибудь пожрать?

— Пойдем поищем. Я тоже, кстати, не ела. Так переживаю, и не могу поверить, что подобное произошло у нас в школе.

Макс невесело хмыкнул и поднялся. Взгляд у него был тяжёлый, лицо усталое. Я невольно приблизилась и разгладила складку между бровей, а Горский неожиданно поймал мою кисть, поднес к губам и поцеловал сухими губами.

— Пойдем, Марусь, уже прохладно.

Еду в холодильнике нашли и даже погрели. Ели молча, а Макс так вообще, вяло и неохотно.

Кое-как домучив свою порцию, он убрал свою тарелку в посудомоечную машину, и без слов потянул меня наверх, взяв за руку. Первый зашел в мою комнату, потащил в сторону кровати и забравшись с ногами, чтобы и тут потянуть за собой, опустился на мягкую поверхность.

— Можно я сегодня побуду с тобой? — сомкнул руки в кольцо у меня на животе, и притянул к своему корпусу.

Я завозилась, устраиваясь поудобнее, а потом ответила, ведь чувствовала, что Макс в этом нуждается, и просит он, в принципе, крайне редко.

— Конечно, оставайся. Тебя родители не потеряют?

— Нет, я сказал матери, что буду у тебя.

Больше ничего спрашивать не решилась, все разговоры спокойно подождут до утра.

Через пару минут, я услышала тихое сопение в свою макушку. Макс был горячий, лежать с ним вот так, когда мы давно уже не дети, было непривычно.

Под мерное сопение парня я уснула сама, и в таком положении мы проспали всю ночь.

* * *

Утром мы с Максом проснулись одновременно, сработал будильник и поднял нас в школу. Дверь в мою комнату была приоткрыта, видимо, пока мы спали, родители заходили и наблюдали за нашим сном. Неприятно, конечно, я люблю, когда, несмотря на обстоятельства, дверь в мою комнату закрыта. А то так получается, что проходной двор какой-то. Хорошо, что мы спали в одежде и ничего компрометирующего видно не было, а то бы вышел конфуз.

— Ммм, Марусь, выключи эту сирену… — спросонья, отворачиваясь к стенке, попросил Макс.

Нащупав телефон на прикроватной тумбочке, я выключила звук и стала осмысливать все то, что вчера происходило.

Горский постепенно просыпался, повернулся обратно ко мне лицом, рассматривая с прищуром в мою сонную моську.

— Макс, почему Наташа выпрыгнула из окна? — спросила то, что не давало мне, со вчерашнего дня покоя.

Горский поморщился, будто проглотил что-то кислое, но ответил:

— На нее поспорили, Марусь.

— Поспорили? — переспросила, потому что казалось, что я ослышалась.

— Да, у нас такое практикуется в школе, если ты не знала.

Я была в шоке, потому что о подобном роде развлечений, слышала впервые за девять лет учебы.

— Почему я никогда об этом не слышала?