Позволь мне тебя коснуться (СИ)

- Здравствуй, Эмили, - ответил мне он, обнимая меня взглядом. - Трогай, Гидеон. - Последняя фраза предназначалась водителю. - У меня мало времени, потому что я отправляюсь в аэропорт. - Папа прокашлялся и посмотрел на меня, проведя рукой от висков до макушки. - С Русланой все хорошо, она даже не знает о том, что ей угрожала опасность. И лучше не рассказывай ей о Давиде - не думаю, что ей стоит жить в страхе.

- Что он хотел? Хотел добраться до нее? - Меня начинает трясти от одной только мысли об этом. Я вдруг представила мерзкие с черными волосками руки Давида, касающиеся моей сестры. Запирающие её на третьем этаже своего гадкого дома.

- Да. Караулил её уже несколько дней. - Папа покачал головой, прикладывая пальцы ко лбу, будто задумавшись. - Мои агенты недоумевали, почему он не спешит прорваться к тебе, а оставляет следы около твоей старой школы, кинотеатров и молодежных кафе.

- Он искал там Руслану? - Даже теперь, когда я знала, что все хорошо, не могла не переживать за сестренку. Нужно будет срочно отправить её на уроки по самозащите.

- Разумеется. И они поймали его, дорогая. - Уже с улыбкой сказал папа, положив руку мне на плечо. - Он отправлен не в тюрьму. А в психологическую лечебницу для таких же, как он. Это где-то в Сибири.

- Даже не знаю, что сказать. - Я тяжело вздыхаю, успокаивая свое дыхание. Неужели наконец-то враг побежден? Не только в реальности, но и в моих мыслях.

Появление отца в моей жизни, отношения с Максом - всё перевернулось с ног на голову, и я знаю, что всё уже никогда не будет, как прежде. Я больше не одинока.

- Спасибо тебе, папа, - просто говорю я и чувствую, как предательски дрожат губы. Хочется обнять его и прижаться к могучей отцовской груди, но мне жалко пачкать его дорогущий пиджак своими слезами.

- Эмили, - шепчет он, раскрывая свои объятия. Я поддаюсь своему желанию и опускаю голову на этот самый пиджак от Armani. - Я не заслужил твоей благодарности.

- Заслужил. - Я не хочу с ним спорить. Он уже давно не тот мальчишка, что бросил своего ребенка. Теперь он настоящий мужчина и заботливый отец.

- Я сделаю все, чтобы загладить свой поступок. И позабочусь о тебе, о Руслане, о твоей маме. - Он похлопывает меня по спине, замечая мою татуировку, которая выглядывает из-под укороченного топа. - Это еще что?!

- Что?! - недоумевая спрашиваю я, испуганно отстраняясь от него.

- Эмили, это настоящая тату?! Ты в своем уме? Как это будет выглядеть в старости, ты подумала? Уж не думал, что моя дочь набьет себе такие огромные татуировки. - Он качает головой, и я улыбаюсь, вспоминая, как мама сказала почти то же самое, когда их увидела.

Они выглядят замечательно сейчас, а в старости будут смотреться ещё лучше, потому я буду нести их в течение всей своей жизни.

- Ты хуже мамы. У меня еще есть пирсинг в пупке. И тебе лучше не знать, в каком месте пирсинг у моего парня.

Папа смотрит на меня так, будто ему срочно нужен бутылек с валерьянкой.

- Так, значит, и парень у неё есть, - наконец-то загадочно улыбнулся он, потирая руки. - Теперь у моих агентов будет новая жертва.

- Ну, папа!

- Я пошутил. - Он доброжелательно склонил голову и потёр щетину руками, хитро прищурив глаза.

Ага, так я ему и поверила.

ЭПИЛОГ

POV Эмили

Я жива. Эта первая мысль, которая приходит мне в голову, когда я открываю глаза и вижу падающий белоснежный снег за окном. Макс сквозь сон забрал у меня одеяло и всю ночь пытался закинуть на мою ногу свою. А ещё время от времени он сжимал меня так, что я не нуждалась ни в каком одеяле, окруженная теплотой его тела.

То, что он забрал у меня одеяло, сыграло мне на руку: ничто не мешало мне встать с кровати и выглянуть в окно. Надев на себя длинные теплые гольфы с пушистой бахромой, я накинула свободный джемпер и на цыпочках пробралась к окну, отодвинув занавески.

Божественная красота. Мне всегда нравилась Европа с её загадочными узенькими улочками и брусчаткой. Но в декабре она превращалась в настоящую Рождественскую сказку, особенно в такие снежные дни, как этот.

Крыши маленьких домов были украшены снегом, а на улице беспрерывно падали крупные декабрьские снежинки. Каждый уважающий себя немец считал своим долгом довести свой дом до эквивалента пряничного домика, и украсил его всевозможными милыми деталями: будь то разноцветные фонари на карнизах или же милые колокольчики, приделанные к дубовым ставням.

Мне не хватало только овсяного печенья с шоколадной крошкой и теплого молока. И, пожалуй, старого доброго Санты.

Я спустилась на первый этаж, чтобы попить воды, и ещё раз залюбовалась елкой, которую мы собирали вчера все вместе. Правда, родители Макса не участвовали в этой затее, зато мы с Русланой и Алисой хорошо провели время. Макс в это время очищал территорию двора от снега, но оценил наши труды.