Позволь взглянуть на тебя иначе (СИ)

— Приятно слышать, что ты не ищешь отмщения нашим смертным друзьям, Локи, — рассерженный, младший бог лишь покачал головой и спросил у солдата:

— Пойдемте, Капитан?

***

Стив собрал инструменты и подготовил полотно за полчаса. К тому времени, как он закончил, боги препирались и припоминали старые времена (Тор) и обругивали глупые выходки их друзей (Локи). На самом деле было очень забавно слушать зычный голос Тора, когда он пересказывает некоторые славные битвы, в которых они участвовали, когда были моложе. Иногда Локи добавлял от себя замечания, больше частью о том, что его брат и Троица Воинов никогда не могли следовать плану и, в конечном счете, разрушали заботливо созданные замыслы Трикстера. Стив не мог не заметить, что Бог Шалостей в самом деле хороший стратег и очень умный малый. Немного удивительно, учитывая, что нападение на Манхэттен прошло так неорганизованно и хаотично. Солдат вспомнил, что Тор всегда ценил Локи за его безмерный интеллект, поэтому все вторжение казалось какой-то импровизацией. Он решил поговорить об этом с Тони; тот чаще общается с Богом Лжи, и может быть, мог бы пролить свет на этот вопрос.

— Готово? — внезапно спросил Локи.

Стив бросил на полотно последний оценивающий взгляд и отступил от мольберта.

— Ага, делай свои штуки.

Бог поднялся и протянул руку к раскрашенной поверхности. Его пальцы зависли в миллиметрах от холста, но даже не коснулись еще влажного рисунка. Сначала ничего не происходило, и после нескольких секунд тишины Стив в неуверенности перевел взгляд на Тора. Громовержец просто пожал плечами и продолжил пялиться в спину брата.

Брови Локи сдвинулись, и он пробормотал что-то, затем скрипнул зубами, когда его пальцы дернулись над картиной. Медленные тонкие линии расползались с его ладоней, как лозы, к краям. Одни были тоньше и ниже, чем другие. Они выглядели, словно кто-то схватил иголку и начал водить ее кончиком по мокрой краске. Стив зачаровано наблюдал за картиной, что творил Локи, медленно принимающей форму. Она напоминала ему слабые морозные рисунки в своих замысловатых и искусных узорах на окнах во время холодных зимних ночей. Капитан проследил, как несколько линий заклубились и замкнулись, несколько — пересеклись, другие — лишь слегка задели еще одни и более не встречались. Прежде чем он успел заметить, картина была закончена, и рука Трикстера упала вдоль бока. Локи шагнул назад и, если бы не реакция Тора, свалился бы на пол.

— Брат!

— Ничего, — младший бог вздохнул, пытаясь устоять самостоятельно. Тор не хотел и слова слышать об этом. Он закинул свою здоровенную руку вокруг талии бога и притянул к своей груди.

— Ты перенапрягся, — на этот раз осуждение в его голосе было связано с беспокойством, и до того, как Локи смог бы возразить, он продолжил. — Я должен отвести тебя в твои комнаты, чтобы ты отдохнул, — потом он приступил к почти вынесению его из комнаты.

— Подожди! — Трикстер боролся с его руками. — Получилось?

Громовержец бросил на картину лишь один взгляд и грустно улыбнулся.

— Да, брат. Как всегда тебе удалось передать ее красоту так, как никто не мог, — в голосе Тора отражались эмоции, которые Стив не мог полностью распознать.

— Хорошо, — прошептал Локи и позволил вывести себя.

Когда они ушли, Стив, наконец, получше рассмотрел полотно. В самом деле, прекрасно. Локи просил холст, раскрашенный в темно-синий цвет, и теперь понятно почему. Он изображал удивительный красивый сад. Пруд занимал главное место, обрамленный старыми и грациозно изогнутыми ивами. Три одиноких и величественных ясеня росли на заднем фоне, почти полностью скрытые роскошной зеленью, пробившейся ближе к воде. Там распустились цветы, что слегка напоминали водные лилии, плавающие по водной глади. Они, казалось, сияли в слабом свете убывающей луны и мириад звезд.

Около одного из деревьев, прямо рядом с берегом, сидела женщина. Ее юбки раскинулись по земле, словно лепестки лилий, которые она собирала. Стив не мог определить ее возраст, но у него возникло ощущение, что это была мать богов — Королева Фригга, если он верно помнил. За ее спиной, под навесом, отдыхал крупный жеребец. Сложно определить в глубоких тенях полуночи, но Кэп мог поклясться, что у того было больше, чем четыре ноги. Несколько бутонов переплетались с его черной гривой, быть может, с легкой руки Королевы. Солдат почти расслышал ее нежный напев великому созданию.