Позвони мне вчера (СИ)

— Тогда мне нужно позвонить. У меня в сумочке есть сотовый телефон. Где моя сумочка?

Медсестра выяснила, что подруга уже приходила сегодня, и сумочку отдали ей. Пообещала утром принести телефон. Сменила флаконы с лекарством на штативе, предложила судно. Потом сделала укол. Некоторое время Ульяна Львовна наблюдала за происходящим, пока глаза не начали закрываться. Сначала ей показалось, что в комнате выключили свет, потом — что над ней темное ночное небо, и сверху, с этого темного неба, падает снег. Все, как в тот зимний день тридцать с лишним лет назад…

Ульяна Львовна уснула. Утром пришел врач и объяснил, что ее состояние достаточно тяжелое, что ей необходим покой.

— Доктор, я прекрасно себя чувствую. Мне нужно срочно позвонить моей подруге. Как я могу это сделать?

— Я же сказал — вам нельзя волноваться. Работа ваша подождет, и все дела подождут!

Ульяна Львовна пыталась поговорить с медсестрой, но та как в рот воды набрала. Сделала укол и опять поставила капельницу, после которой Ульяна Львовна снова уснула и проснулась только к вечеру.

В палате две санитарки занимались уборкой, разговаривая меж собой. Ульяна Львовна, продолжая лежать с закрытыми глазами, прислушалась.

— Рит, ты не знаешь, чего ее тут держат? Кардиограмма хорошая, анализ крови — тоже. Ее держат, а больную после операции в палату отвезли.

— Чего, чего? Деньги есть — вот и держат!

То, что ее здесь держат из-за денег, было для Ульяны Львовны новостью. И еще она поняла, что если кто-то заплатил за то, чтобы она здесь оказалась, то она может заплатить за то, чтобы ее отсюда выпустили.

С собой денег у нее не было. Получался замкнутый круг. Чтобы выйти из больницы, нужны деньги. А чтобы деньги появились, нужно выйти из больницы.

Ульяна Львовна открыла глаза и сказала первое, что пришло на ум:

— Девочки, мне нужно в туалет сходить, проводите меня, пожалуйста!

Бросив протирать окно, к ней подошла, санитарка помоложе.

— Может, вам судно подать?

— Нет, просто помогите мне подняться, а то голова кружится!

Поднявшись, Ульяна Львовна крепко взяла девушку под руку.

— Придется тебе немного меня проводить.

— Вам доктор вставать не разрешал! Кто-нибудь увидит, и меня прогонят. Я здесь практику прохожу и подрабатываю немного.

— Не бойся, мы быстренько!

Девушка оглянулась на напарницу. Та кивнула:

— Иди, Рит, я никому не скажу.

Ульяна Львовна, продолжая держаться за девушку, прошептала:

— Риточка, мне очень нужно, чтобы ты позвонила моей подруге и сказала ей, что я абсолютно здорова, что меня здесь удерживают насильно. Я отблагодарю тебя за это. Подругу мою зовут Дина Сергеевна. Принеси бумагу — я номер телефона напишу, хорошо? Только коллеге своей ничего не говори. Я очень на тебя надеюсь!

— Хорошо! — Рита боязливо посмотрела на нее. — Только сегодня я не смогу позвонить.

— Хорошо, позвони завтра. Возьми вот, — Ульяна Львовна сняла с пальца золотое кольцо и опустила девушке в карман халата. — Денег у меня с собой нет!

— Что вы, зачем? — девушка попыталась вернуть кольцо.

— Погоди, пусть пока у тебя побудет. Потом, когда меня отсюда выпустят, я заберу.

Из разговора санитарок Ульяна Львовна поняла, что Дину просто-напросто к ней не пропустили. К тому же она догадалась, кто за это заплатил. С врачом и медсестрами она больше не спорила. Сейчас ее больше всего беспокоила мысль, что Виктория приедет, а ее никто не встретит на вокзале. Потом она подумала, что Дина Сергеевна обязательно догадается прочитать ее ежедневник, где был записан номер поезда, и встретит Викторию. И что после звонка Риты подруга найдет способ вызволить ее отсюда. Она лежала с закрытыми глазами и пыталась представить себе встречу с Викторией. Придумывала слова, которые скажет. Предполагала, что услышит в ответ. Но Ульяна Львовна не могла и предположить, что в то время, когда она сама заперта в больничной палате, Виктория находится почти в аналогичной ситуации. Только не в больнице, а на далеком хуторе, на старом диване, в темном сарае.

В этот вечер Викторию с Натальей больше никто не побеспокоил. Устав от разговоров и от того, что постоянно приходилось прислушиваться к звукам, доносившимся со двора, женщины уснули. А ночью Виктория проснулась от странного звука, от которого по ее коже поползли мурашки. Когда первый испуг прошел, она поняла, что звук этот — шелест полиэтиленового пакета.

«Наталья сопит рядом. Кто же это? Мыши? — затаив дыхание, она пыталась что-нибудь разглядеть в темноте. — Нет, это не мыши. Есть еще кто-то кроме нас в этом сарае. Может быть, это тот, кто выглядывал из-за угла, когда мы шли к дому? Но как этот кто-то попал в сарай? Мы с Натальей ни одной дыры подходящей не нашли. Может, до того, как нас здесь закрыли? Конечно. Иначе мы услышали бы, как скрипит дверь, если бы ее открывали. Кто бы это ни был, пакет с едой его интересует больше, чем мы».