Позвони мне

Мы каким-то огульным образом восторженно принимаем исторический факт крещения Руси, вовсе не желая задуматься, насколько болезненной для наших предков оказалась эта духовная перелицовка. Современные неуклюжие трактовки идеологии древнего языческого исповедания, по преимуществу, основаны на поповской лжи и общественном религиозном невежестве. Поэтому опираться приходится только на собственные знания и личный духовный опыт.

Все без исключения древние летописные источники отмечают духовную и физическую красоту наших предков. Они единодушно свидетельствуют об их несравненном гостеприимстве, об обоюдной супружеской преданности, о беспримерном мужестве и храбрости славянских воинов. Славянские жены не соглашались переживать своих мужей, они отправлялись с ними в военные походы, не боясь смерти, добровольно сгорали на кострах с поверженными сужеными. Без высоконравственной религиозной культуры все эти качества в принципе были бы невозможны. Я отнюдь не уверен, что нынешний христианин, носитель Евангельской вести, по своим нравственным и духовным качествам превосходит нашего языческого пращура.

Надо хорошо понимать, что сегодня очень сложно вести на должном интеллектуальном уровне серьёзный разговор о достоинствах и недостатках языческой веры, рассуждать о теологических особенностях этого религиозного учения. Время, а точнее, люди распорядились, как это часто бывает, беспощадно: они уничтожили все источники, способные пролить свет на глубинную эзотерическую сущность языческого культа. Фактически, мы ничего не знаем об истоках мистерии, о философской парадигме этой древнейшей религиозной культуры.

Но ни в коем случае не следует упрощать и сводить цивилизацию Киевской Руси к дерзким походам воинствующих дружин в пределы границ блистательной Византии, где под предводительством прославленных князей победители-язычники пили хмельное вино из черепов поверженных противников. Потому что язычество – это величайшая религиозная доктрина, корнями уходящая в непревзойдённую египетскую мистерию. Язычество вобрало и хранит в себе самые потаённые знания о жизни отдельного человека. Египетской мудростью был вскормлен пророк Моисей. Сам Господь наш Иисус, до назначенного часа, пребывал и возрастал духом именно в Египте. Авторы Благой вести, четыре святых евангелиста, избрали для себя символами элементы недремлющего сфинкса, гербового знака язычества. В этом знаковом соединении быка, льва, орла и человека заключены четыре зверя из видения пророка Иезекииля.

С точки зрения организации государственного устройства языческое исповедание явно уступало более молодым прогрессивным религиям. Язычество функционировало как бы вне общественного контекста, оно регулировало потаённую связь между отдельным человеком и глобальным внешним миром. Потому что в основу этого религиозного культа заложены, по числу четырёх зверей, четыре составных элемента микрокосмоса и макрокосмоса: земля, вода, воздух и огонь. Именно в этой плоскости пролегала эзотерическая парадигма религиозного мировоззрения наших предков. В то время как христианская доктрина акцентированно ориентировалась на обслуживание взаимоотношений между людьми. Собственно говоря, христианство наполнило нашу жизнь представлением о социальной справедливости. Нагорная проповедь – это идеальный вариант морального кодекса строителя коммунизма. Примат общественной составляющей поставил молодые религии в преимущественное положение относительно языческой духовной культуры.

Между прочим, современное состояние общественных отношений с большой вероятностью предполагает возврат человечества, именно в силу возрастающей его разобщённости, к массовому исповеданию языческого культа.

Объективные сложности развития взаимоотношений Киевской Руси с внешним миром настоятельно требовали поиска эффективной религиозной идеи, способной реформировать общественные отношения, с последующим выходом на перспективное государственное устройство. Христианское крещение оказалось на поверку делом отнюдь не простым и далеко не безоблачным. Принятие, а более того – смена религии даже для одного человека сопровождается глубокой ломкой психики. Когда же речь идёт о целом народе, со сформировавшимися традициями культуры и быта, эта реформация приобретает чрезвычайно болезненные очертания. Вспомните недавнее наше прошлое, связанное с кошмарами становления Советской власти в стране. По существу, это была фундаментальная перелицовка духовных и идеологических основ жизнедеятельности общества.