Позвони в мою дверь

Действующий и сегодня механизм прост, при этом сами деньги никуда не перемещаются, минуют банки и сберкассы. Допустим, турок, живущий в Германии, желает перевести родственникам определенную сумму. Он укладывает ее в конверт и сдает хозяину турецкой шашлычной. Уведомление о сумме посылается по факсу или передается по телефону. Родственники турка в Анкаре приходят в сапожную мастерскую, называют пароль и получают деньги. Все следы «транзакции» (записи в блокноте, листок факса) немедленно уничтожаются. Отсутствие цивилизованной бухгалтерской отчетности делает практически невозможным отследить «концы».

Ежегодно по миру хавалой переводится более двухсот миллиардов долларов. С ее помощью действуют террористы и отмывают деньги наркоторговцы. Пакистан, Индию и Дубай называют «треугольником хавалы».

Во время дефолта девяносто восьмого года «Класс» оказался перед необходимостью перегнать большие суммы из одной зарубежной страны в другую, не засвечивая их и сэкономив на банковском проценте за перевод. Партнеры предложили воспользоваться хавалой. Петров отвечал за операцию, и она прошла успешно. Ему намекнули, что в качестве гарантии того, что он не проболтается о канале движения денег, ему неплохо было бы перевести личные деньги по хавале и подождать с получением год-два.

Выхода не было, он согласился.

Теперь в небольшой ювелирной лавке в Дубае лежали его собственные двадцать тысяч долларов.

Он мог забрать их еще два года назад, да было недосуг.

Татьяне предстояло отправиться в Дубай по туристической путевке и снять деньги. Но Петров не хотел отпускать сестру одну. Нужен попутчик — малознакомый в его окружении, надежный и верный.

После долгих раздумий он остановился на докторе Козлове. Татьяне не стал говорить, что опасается за ее безопасность, сослался на таможенные правила: без декларирования одному человеку можно ввезти только десять тысяч.

— Но я не знаю Козлова, — сомневалась Таня, — он надежный человек? Он согласится?

— Сейчас узнаем. — Петров набрал домашний телефон педиатра:

— Козлов? Это Петров.

— Петров? Это Козлов. — Тот едва ворочал языком со сна.

— Доктор, проснись. Ты опять подрабатываешь в детской «Скорой помощи»?

— Угу.

— Доктор, я в заднице.

— Опиши.

— Что?

— Симптомы.

— Не могу, здесь дамы.

— Если бы ты знал, как я хочу спать, ты бы не морочил мне голову.

— Козлов, ты давно был в отпуске?

— Рабам отпуски не положены.

— К тебе приедет моя сестра и объяснит ситуацию.

— Она симпатичная?

— Кто?

— Сестра.

— Она не по этой части.

— Господа душу мать! — выругался Козлов. — Петров! Ты здоров? Дети здоровы? Какого дьявола ты не даешь мне спать?

— Мне нужна твоя помощь.

— Говори.

— Не могу. Сестра скажет.

— Я понял. У тебя есть уродина сестра. Но женские бзики не по моей части.

— Значит, она к тебе приедет?

— Ладно.

— Если ты откажешь, я на тебя не обижусь.

— Иди к черту!

— Козлов, какое сегодня число?

— Второе июня.

— А я тебе звоню двадцать седьмого мая. Ты понял?

— Нет.

— Я тебе звонил в конце мая, поздравлял с днем медика.

— День медика еще не грянул. Ты мне вообще не звонил.

— Годится. Я тебе вообще не звонил. Запомни!

— Я тебя к черту уже посылал?

— Посылал. Спокойной ночи!

— Петров?

— Ну?

— Знаешь, что вредно делать зонтику в заднице?

Раскрываться!

Козлов первым положил трубку, Петров не успел ответить. Он рассмеялся и подумал о том, что общается со всякой шушерой, ходит по ресторанам, а порядочного парня Козлова ни разу даже в загородный дом не пригласил.

— Он спрашивал обо мне? — насторожилась Таня.

— Сестренка, слушай меня внимательно, — не обратил внимания Петров на ее вопрос.

Петров инструктировал ее несколько часов. Он продумал каждый шаг Татьяны и Козлова, если тот станет партнером. Каждый поступок сестры, если она окажется в одиночестве. Так в кино натаскивают шпионов, засылаемых во вражеский тыл. Петров заставил Татьяну несколько раз повторить инструкции, находил в ее речах ошибки и объяснял их опасность, снова просил повторить урок.

Татьяна держалась молодцом. Чтобы помочь брату, она отбросила страхи и привычные разумные опасения, старательно репетировала роль праздной туристки. Она не могла допустить, чтобы Павел навечно остался в бомжатнике, а именно такой ей виделась альтернатива.

Забрезжил рассвет, газеты, которыми были заклеены окна, из старо-желтых превратились в грязно-серые. Татьяна и Петров решили немного отдохнуть.

Легли на пол, на старые тряпки.

— Помнишь, мы в детстве у бабушки вместе спали? — спросила Таня.

— Ты всегда одеяло на себя тянула; — отозвался Петров.

— А ты брыкался!

— Спи, моя хорошая. — Петров погладил сестру по голове. — Спи, отдыхай, все будет хорошо.

— Пусть попробуют! — прошептала Таня, засыпая, — Мы им покажем, — закончил ее мысль Петров;

* * *

Виктор Полищук, Витек Маленький, беседовал с Зиной в своем кабинете. Ее надежды («Меня встретят добрые люди и протянут руку помощи») оправдывались. Витек держался любезно и дружески участливо.

— Понимаю, — сказала Зина искренне, — что моя квалификация, вернее, ее отсутствие делает весьма сомнительной мою полезность вашей фирме.

— Квалификация — дело наживное, — подбодрил Витек.