Позывной «Грэй»

– Я не боюсь лихорадки! Найди аргументы посерьёзней! Хотя не думаю, что такие причины вообще существуют. Я не поеду домой, пока не выполню то, зачем приехала сюда!

Марсель помолчал, собираясь с мыслями, и мне снова показалось, что он что-то не договаривает.

Было довольно поздно, я устала, в лесу нас окружили стаи комаров, поэтому этот разговор, взбодривший меня поначалу, начал меня жутко утомлять.

– Марсель, говори всё, что тебе известно, или проваливай! Отбой был давным-давно! Я не хочу шариться в темноте в своей палатке и будить остальных! Мы и так без сил!

– Берлессы готовятся атаковать Боровинскую АЭС, – наконец, произнёс Марсель. – Вся территория будет заражена радиацией. Погибнет всё живое! Поэтому я здесь! Это всё зашло слишком далеко! Анна, умоляю, поехали домой немедленно!

Я не поверила Марселю. Разве может человечество повторить свои ошибки? Я прекрасно помню, чем обернулась катастрофа в Стальном. Это же…

Господи, слова Марселя повергли меня в шок! Может быть, это просто уловка, чтобы забрать меня отсюда? Информация слишком чудовищна, чтобы быть правдой!

– Откуда информация, Марсель? – с недоверием поинтересовалась я, отгоняя комаров от лица.

– Андре сказал мне. Это секретная информация! Можешь мне, конечно, не верить…

– Настолько секретная, что Кижи не отведут войска и позволят целой армии погибнуть? А берлессы? Они в союзе с Северо-Боровинском! Разве нет? Будут бить по союзникам, чтобы оставить без электроэнергии две области врага? Что происходит Марсель? Ты несёшь какую-то чушь! Я дура, по-твоему?

– Тише ты! – зашипел на меня Марсель. – Об этом никто не должен узнать!

– Да с чего вдруг? Люди могут погибнуть! Нужно всем об этом рассказать, чтобы успеть эвакуировать как можно больше наших!

– Да, чёрт! – злобно выругался Марсель. – Анна, послушай. Всё не так, как я тебе сказал. Это будут не берлессы. Фрогийцы взорвут АЭС, чтобы подставить берлессов. Так понятнее?

Теперь я вообще ничего не понимала. Может быть, у Марселя тоже лихорадка?

– Или ты выкладываешь всё, что тебе известно, или я никуда не еду! – пригрозила я ему.

– Господи! Твой отец меня убьёт! – простонал Марсель, и я поняла, что он не шутит. – Когда взорвут станцию, сепаратисты все сдохнут. Одной проблемой меньше. А мы всё свалим на берлессов. Мировое сообщество не простит Берлессии такого поступка, поэтому мы сможем открыто ввести войска в Кижи.

– Да это же чудовищно! Нет! Марсель, скажи, что ты врёшь! – разревелась я. – Я уеду с тобой прямо сейчас! Только скажи, что это неправда!

– Это правда! Времени мало! Станцию не взорвали, только потому, что ты здесь!

– Андрэ знал всё с самого начала? Почему не сказал тогда? А ты когда об этом узнал?

– План изменился в день твоего побега! Если бы ты не выключила телефон или хотя бы прочла наши сообщения, то тоже была бы в курсе! Зачем ты поступила так с нами?

– А наша армия? Солдаты? Они же все погибнут?

– Всё должно быть максимально правдоподобно. Это наша жертва. Во имя всеобщей победы! Нет другого выхода, понимаешь?

Нет, я не понимала! Я ни хрена уже не понимала! Разве так можно делать? Уничтожить одним ударом миллионы людей и выжечь огромный кусок планеты навсегда, чтобы просто ввести войска в Кижи? Они там с ума посходили?

– Бомбить будут с воздуха? – зачем-то уточнила я. Хотя была ли разница? – Или у нас есть камикадзе?

– Воздух контролируют берлессы… Когда мы начнём наступление с востока, и отвлечём повстанцев Грэя, специальная группа захватит АЭС и произведёт взрыв.

Всё равно в это не верю! Мне нужно срочно связаться с Андре! Пусть от лично скажет мне правду!

12. Анна

Мой телефон был в рюкзаке, поэтому мне нужно было вернуться за ним в палатку. А перед этим закончить разговор с Марселем, потому что я не хотела разговаривать с отцом в его присутствии.

Марсель от меня не отцеплялся. Он настаивал на том, чтобы выехать из лагеря немедленно. Вот это срочность!

Я не осознавала до конца всю серьёзность положения. Взрыв, масштабы катастрофы и смерть я видела только в роликах на Ютюбе. Вот мне и казалось, что атомный взрыв – это что-то из области фантастики. Гораздо важнее для меня было выяснить, правду ли говорит мой жених.

Если это правда, значит, мой отец – палач, каких поискать! Гитлер во плоти! Я любила отца так сильно, так безоговорочно, что меня рвало на части от этой ситуации. Скорее всего, Марсель навёл на меня жути для убедительности, вот и всё.

– Утром поговорим. Мне надо подумать. – пыталась отвязаться я от Марселя.

– Да ты с ума сошла? Какое утром?

Он схватил меня за плечи и грубо встряхнул.

– Пусти! Мне больно! – зашипела я на парня, и он разжал руки.

У Марселя был такой безумный взгляд, что я невольно отпрянула от него. Никогда его таким не видела!

– У тебя час, чтобы собраться и подумать! Я не собираюсь подыхать здесь вместе с тобой! Не смей болтать об этой операции, иначе тебя вздёрнут, как предателя Фрогии!

Парень ушёл в сторону лагеря, и я поспешила следом.