Позывной "Хоттабыч" 2 (СИ)

Мы вышли из нашего автомобиля и подошли к двойникам. Блин, офигеть, насколько они на нас похожи!

После быстрых рукопожатий, оснаб произнес:

— Поколесите по городу, товарищи. Не знаю, задействовали ли диверсанты еще какие возможности, но лучше перебдеть…

— Все сделаем ровно, товарищ оснаб, — произнес дубль командира. Голос, впрочем, у него был иной, густой и низкий, с хрипотцой. — Вы подождите, я сейчас на вас тоже Личины наброшу.

Псевдооснаб вытянул руки вперед, его ладони засветились густой голубизной с «продрисью» ярко-алых вкраплений. Он поднял светящиеся руки вверх, начал медленно пускать их, практически касаясь ладонями командира, от макушки и до ботинок. Там, где волшебный «свет» касался Петра Петровича, командир преображался! Из крепкого и подтянутого пятидесятилетнего контрразведчика, он, в конце концов, превратился в какого бледного и тщедушного задохлика, лет тридцати, с куцей растрепанной бородкой и в нелепых круглых очках. Этакий дистрофик-мнс [1].

[1] мнс — младший научный сотрудник, самая низкая должность, которую может занимать учёный в научно-исследовательском институте.

— Отлично! — Оценив полученный результат, дубль-оснаб кивнул и сместился ко мне.

— Сколько Морок продержится? — поинтересовался своим «родным» голосом оснаб.

— Не больше пары часов, — ответил его дубль, но с учетом изменений, произошедших с командиром, единственный оснаб на последующие два часа.

— Ну-с, товарищ, а теперь поработаем с вами! — Силовик поднял светящиеся руки над головой, принялся так же медленно, как и в предыдущий раз, опускать ладони.

— Хы, щекотно! — Я с непривычки дернулся всем телом, за что тут же получил нагоняй от работающего с моим внешним видом Силовика:

— Спокойно, товарищ! Работа тонкая, одно неловкое движение и Морок развеется! А Резерв у меня не такой большой, чтобы заново повторить…

— Пардоньте, товарищ…

— Чего? — Едва не сбившись в очередной раз, удивленно спросил поддельный оснаб.

— Извини, говорю, старина! — повторил я на, видимо, понятном ему языке. — Не буду больше дергаться.

— А! — Вернулся к своему занятию Силовик. — Так бы сразу и сказал.

Закончив работу Силовик отошел от меня на шаг, скептически оглядел и спросил у настоящего командира:

— Ну, как получилось?

— Как всегда на высоте! — похвалил своего двойника Петрович. — Его теперь и мама родная не узнала бы!

Естественно, увидеть, что со мною сотворил этот фокусник я не мог. Но судя по «выдающемуся» огромному пивному животу, от меня «реального» мало чего осталось. Я прикоснулся к этому «трудовому мозолю», отчего-то решив, что мои пальцы легко пройдут сквозь наведенный специалистом (кстати, интересно, а как вообще называется его специализация?) Морок. Но к собственному большому изумлению наткнулся на настоящее пузо. Мама дорогая, роди меня обратно! Я хлопнул ладошкой по этой выдающейся прелести, пустив «волну» по рыхлой желеобразной массе. Твою же, а? И как с этим вообще живут?

— Ну что, наигрался? — Толкнул меня в бок Петрович, пребывая в образе ученого мелкого пошиба.

— Как это? — Я попытался обхватить необъятное пузо руками. Пальцы едва сходились. — Оно же натуральное!

— В машине расскажу, — пообещал оснаб-мнс. — Спасибо за службу, товарищи! И берегите себя — диверсанты в «Абвере» еще те волчары…

— Ну, — спокойно «отмахнулся» от предупреждения Петрова, псевдооснаб, — не в первый раз «замужем». У нас на этих волчар позорных свои проверенные волкодавы найдутся! Правда, Никодимыч?

— Не сумлевайтесь, товарищи, — первый раз за встречу подал голос мой двойник, — уделаем мы этих диверсантов, как бог черепаху!

Распрощавшись с коллегами, мы нырнули в предоставленный нам автомобиль. Подождали, пока наши двойники выедут со двора и только потом двинулись за ними, только поехали по улице в обратном направлении.

— Ну, и как называется все это безобразие? — Я вновь хлопнул себя по огромному животу, мешавшему мне не только сидеть, но и, похоже, просто дышать. Да в кресло еле-еле поместился. — И почему оно такое… настоящее?

— Понравилось, старичок? — Подколол меня командир. — А кому сейчас легко? Почувствуешь себя хоть раз в жизни откормленным толстопузом.

— Спасибо, конечно, командир, за заботу, за ласку! — Вернул я оснабу той же монетой. — Я думал Морок — это просто видимость, а тут… И с какого перепуга все тогда Даром Тератоморфа восторгаются? Вот эта хрень ни разу не хуже! Я себя реальным жиртрестом чувствую!

— Почему, говоришь, восторгаются? — Командир, после того, как мы сменили машину и собственный внешний вид, наконец сумел немного расслабиться.

— Угу! — Я продолжал елозить в небольшом кресле, пытаясь поудобнее втиснуть в него свою непомерно широкую задницу. Кресло натужно скрипело, а его обшивка предупреждающе трещала, грозясь в любой момент разойтись по швам.