Позывной "Хоттабыч"-2

– Ух, ты! Жалко, что я так не умею…

– А уж нам-то, как жалко! – горько усмехнулся оснаб.

Понимаю: ведь наличие в Военно-воздушных силах РККА подобного Силовика, могло заменить собой настоящий стратегический атомный бомбардировщик! И еще неясно, чей удар по позициям врага был бы разрушительнее?

– И как же я переместился?

– Легко, – улыбка вновь заиграла на лице командира (вот гад! Весело ему!) исчез в одном месте, а появился в другом.

– И как, по-твоему, я это проделал?

– А вот здесь, товарищ Хоттабыч, у всех наших аналитиков – большой пробел в знаниях! Никаких современных доказательств подобному перемещению нет! Мы можем опираться лишь на древние эпосы и легенды, где Великие Маги или, даже, Боги – могли подобным образом перемещаться в пространстве, бесследно исчезая в одном месте и появляясь в другом. Но, повторюсь, в новейшей истории обретения Силы, подобных прецедентов не было.

– Ох-ох-ох! – Закряхтел я по-стариковски. – Вот и выходит, что я не мышонок, не лягушка, а неведома зверушка[20]…

– Выходит, что так, Хоттабыч, – подтвердил мои выводы Петр Петрович, – определить твою конкретную специализацию, нам так и не удалось. Но, не расслабляйся, старичок – мы будем с этим очень плотно работать! – «обрадовал» он меня. – Очень и очень плотно!

– Слушаюсь и повинуюсь, мой господин! – Ехидно ухмыльнувшись, «послушно» склонил я голову перед командиром.

Глава 6

Петров еще раз пристально взглянул на меня и не смог удержать улыбку:

– Вижу, что с тобой все будет в порядке, Хоттабыч! Хохмишь, хоть и на душе тяжело… Я же вижу! Не-не-не! – Заметив мой подозрительный взгляд замахал он руками. – Не читал я твои мысли! Вот те крест! – И он «истово» перекрестился, благо, что кроме профессора Виноградова и не видит никто. – Да и Защиту свою ты усилил, хвалю! Теперь даже я так просто не прорвусь! В общем, я оставлю вас ненадолго, Владимир Никитич. Хоттабыч, я надеюсь, что ты ничего без меня больше не отчебучишь? Не вернусь я, а на месте Кремля лишь груда кирпичей?

– Не волнуйтесь, Петр Петрович, – не дал мне раскрыть рта профессор Виноградов, – я рядом буду. И если наш Хоттабыч опять пойдет вразнос – я его просто усыплю…

– Да-да, профессор, усыпите, как бешенного пса! – фыркнул я, представив эту картину.

– Вообще-то, бешеных псов обычно пристреливают! – «поправил» меня оснаб. – Надеюсь, что до этого не дойдет?

– Товарищи дорогие, ну знайте же меру! – неожиданно возмутился профессор Виноградов. – Меня, как Медика, коробит такая «живодёрная» пикировка! Я, как-никак, клятву Гиппократа приносил!

– Да, действительно, Хоттабыч, перегнули мы с тобой! Извините, Владимир Никитич, больше не повторится! А вот задумка с усыплением – то, что доктор прописал! Что же вы раньше-то молчали?

– Да вот… как-то в голову не приходило… – Виноградов пожал плечами. – А ведь это могло снять столько проблем.

– Теперь я точно спокоен, – произнес Петров. – Я ненадолго, – повторил он. – Не успеете соскучиться. – И он стремительно вышел из моей «палаты».

– Владимир Никитич, – оставшись тет-а-тет, – а вы действительно успеете? Ну, усыпить, если что?

– Думаю, что смогу, – ответил профессор. – Вы, главное не волнуйтесь!

– Да я, уже, вроде бы и успокоился.

– Хорошо, что нам удалось остаться с вами наедине, – вдруг ни с того, ни с сего, заявил Владимир Никитич. – Мне надо с вами серьезно поговорить…

Ну-ка, ну-ка? С чего это вдруг такие разговоры. Я, вроде, никакого повода скрытничать не давал. А вот профессора явно что-то гнетет, и после ухода оснаба, это стало видно невооруженным взглядом.

– Я вас внимательно слушаю, Владимир Николаевич…

– Гасан Хоттабович… – Медик явно «мялся», не зная, как начать. – За тот совсем недолгий срок, прошедший с момента нашего расставания, я заметил очень существенные изменения, произошедшие с вашим организмом.

Ах, вот он, о чем? Значит, заметил-таки мои новые, прорезающиеся в нижней челюсти, зубы. Нечего и думать – обмануть настоящего профессионала, да еще и волшебника-окудника-Медика, мне все равно не по плечу.

– Да, заметил, Владимир Никитич. – Я послушно кивнул. – У меня два зуба прорезалось. Вот! – Я выдернул изо рта «присоски» и засветил профессору уже явно видимые два нижних резца.

– Спасибо, любезный! – Профессор лишь мельком взглянул на предмет моей «гордости», удовлетворенно кивнув. – Можете закрывать рот.

Я, покривившись, вернул протезы на место – приятных ощущений мне этот процесс не доставил. Но деваться некуда – буду терпеть, пока смогу. Светить голыми деснами как-то совсем не комильфо:

– Что скажете, профессор? Что со мной происходит? Почему зубы полезли?

– Вот этот вопрос меня и беспокоит больше всего, Гасан Хоттабович… – Владимир Никитич в волнении, вновь начал накручивать пальцами кончики и без того «острых» усов. – Судя по всем тем изменениям, что я диагностировал… похоже… – Профессор отчего-то мялся, мямлил, и оттягивал «момент истины». – Такого, конечно, не может быть… Но вы молодеете, драгоценный вы мой! – наконец выдал свой вердикт профессор Виноградов.