Позывной "Хоттабыч"-2

Мне действительно стало намного лучше, чем даже в самом начале нашего авантюрного план. Да что там скрывать, мне так хорошо не было даже в амбулатории профессора Виноградова! Каким бы говнюком не был этот хам Атойгах, но здоровье… или чего-то там Энергетическое, он мне отменно поправил! Если бы это не выглядело через чур странным, я бы прямо здесь пустился в пляс. Но товарищи по несчастью меня не поймут. Подумают, совсем буденовку сорвало у старого Хоттабыча.

– Какую «норму» он тебе выставил? – Оснаб немного напрягся, хоть и старался скрыть эту реакцию от меня. Но провести меня не так просто – я знал командира, как облупленного. Это Вревскому он вполне может пустить пыль в глаза – а со мной это не прокатит! Но сообщить эту информацию я обязан – ибо от этого зависит не только моя дальнейшая жизнь, но и судьба всего нашего насквозь авантюрного «предприятия».

– В десятикратном размере от казенного урока Осененного Первой ступени, – слегка наморщив лоб, постарался я слово в слово повторить слова Пожирателя Душ.

– Сколько? – В полнейшем возбуждении подскочил с лавки Вревский. – В десятикратном от «Вышки»?

– Да, Атойгах так и сказал: в десятикратном, – подтвердил я. – Только я не очень догоняю – сколько это? Если на пальцах…

– Господа, нам полный писец! – Мгновенно потух ротмистр, обессилено падая обратно на мягкую лавку. Я заметил, что его руки подрагивают. – Мы не успеем даже …

– Тихо, ты! – шикнул на него оснаб злобным и свистящим шепотом, покосившись в сторону секретаря. – Не забывайтесь, ротмистр! Не раскисайте и возьмите себя в руки! Остальное обсудим позже…

– Виноват, ваше сиятельство! – по-военному четко, но тоже шепотом, отозвался Вревский и послушно заткнулся.

– Что, командир, мои дела действительно так плохи, как он говорит? – спросил я оснаба, отлично зная, что он не будет мне врать.

– Даже хуже… чем он предполагает… – реально «почернев» лицом, мрачно ответил оснаб.

– Может, выкрутимся? У меня же теперь Праны, как у дурака махорки! – Припомнил я недавние слова Атойгаха. – Хватит, чтобы продержаться подольше…

– Я бы не стал принимать на веру все заявления Пожирателя Душ, – убежденно возразил командир. – Он еще та корыстолюбивая скотина. И у него тоже есть обязательства – утвержденный план по сдаче Силы…

– А Сила-то здесь причем? – Не понял я последней фразы оснаба. – «Норма» же касается только Жизненной Энергии? Или я не прав?

– Господа! – Во всеуслышание заявил секретарь, поднимаясь со своего места. – Ваш автобус подан! Проходите, пожалуйста, на посадку!

– Позже договорим, – шепнул оснаб мне на ухо, и мы в сопровождении Арыхпая Атойгаховича направились к автобусу.

– Простите, Гасан Хоттабович, – неожиданно окликнул меня сын Великого Черного Шамана, – отец вам действительно установил десятикратную «норму» от казенного урока Осененного Первой ступени?

Я неприязненно зыркнул на парня из-под своих кустистых бровей, и Арыхпай понял меня по-своему.

– Не подумайте, что я подслушивал, – всплеснул он руками, в попытке отвести от себя мои безосновательные подозрения, – вы с товарищами просто очень громко обсуждали этот чудовищный факт…

Оснаб отзеркалил мою реакцию и исподлобья взглянул на Вревского, словно безмолвно произнося: «ну, и что я говорил?»

– Да, это действительно так, – упавшим голосом ответил я на вопрос секретаря. – И мои друзья считают, что это необоснованно много.

– Я вам сочувствую, Гасан Хоттабович, – проникновенно произнес секретарь, – отец иногда бывает… резок и через чур жесток в своих решениях… Частое общение с Пуртах Тёстер – «нечистыми Духами» очень сильно меняет психику любого Шамана и не только Великого, постепенно превращая его в настоящего Чеек-хам, Пожирателя Душ. – С явной горечью в голосе произнес Арыхпай. – Раньше он был совсем не таким… Пока не умер дед, и отец не встал во главе Абакана – этого проклятого тюремного града, чтобы его разразил молнией Кугурт-чаячы[83]! – Резко сжатые кулаки Арыхпая громко хрустнули. – Добрым, отзывчивым, любящим…

Надо же, как пацан за отца-то переживает! Видно, что не чужой он ему человек. А вот поделать с этим он ничего уже не сможет. The Show Must Go On[84], как говорится. Семейный бизнес, ничего личного. Дракон умер, да здравствует Дракон[85]! Скорее всего, когда придет его черед занять пост Великого Черного Шамана и Хозяина Абакана, он станет точной копией своих предков.

– Мне тоже очень жаль, Арыхпай Атойгахович, что все произошло именно так! – ответил я, стараясь ничем не ущемить парня. В конце концов, он-то ни в чем не виноват. – Не переживайте напрасно, я постараюсь справиться…

– Напишите прошение на имя Великого Черного Шамана, – предложил он мне. – Отец немного отойдет, и я постараюсь уменьшить вашу непосильную «норму».

Мы, тем временем, подошли к автобусу и остановились.

– Спасибо, юноша! – Я с удовольствием пожал руку сердобольному парню, пекущемуся о благополучии и даром никому не нужного старика. Да еще и заключенного, сиречь – преступника. – Но, сдается мне, что это будет напрасная трата времени и сил.