Позывной «Хоттабыч» 4

— Хоттабыч, я же предупреждал — тебе нервничать нельзя! — с укоризной произнес Кощей. — Трудись над собой! С таким Проклятием у тебя должна быть по-настоящему непробиваемая психика!

— Да тружусь я, тружусь! — Все еще находясь в некоей степени раздражения, отмахнулся я от поучений Асура. — Видишь, вдох-выдох! Вдох-выдох! Я спокоен! Я большое и доброе солнце, дарующее всем свое животворящее тепло… — Забормотал я словно мантру. Видел когда-то, еще дома, по ящику какую-то передачку, где новомодные психологи учили простой народ успокаиваться и расслабляться, типа борьба с гневом и раздражением.

— Хоттабищь совсем плохо голова? — По выпученным глазам оберштурмбаннфюрера и по тому, как он покрутил пальцами у виска, я понял, наш немчик считает меня ко всей остальной хренотени еще и основательно поехавшим крышей.

— Да нормально у него все с головой! — Вступился за меня Кощей. — Единственное, что я никак не могу понять, как он вообще до сих пор держится? У старичка полным ходом идет чудовищная перестройка организма, на которую еще и Кромешное Проклятие навязалось! У него сейчас нейронные связи должны просто звенеть от напряжения, а он ничего так — бодрячком держится! Но до белого каления его лучше сейчас не доводить, — предупредил он моих товарищей напоследок. — Если он «вспыхнет» — хрен всей толпой «потушим»!

Пока мои друзья-приятели с интересом обсуждали мое психическое состояние, я заметил какую-то странное сияние в большой куче собранного барахла. Некоторые отдельные куски предметов пульсировали в одинаковой амплитуде и в одном световом диапазоне, как будто указывая, что они — части одного целого. Я заинтересованно потянулся к ним, выбирая предметы с наибольшей интенсивностью свечения. Таковых оказалось несколько — и все они оказались обломками изящного бронзового кинжала, которые я разложил прямо на земле. Не знаю по какой причине, но мне показалось, что если я правильно сложу этот «пазл» и напитаю Силой — у меня непременно что-то получиться…

Откуда исходила подобная уверенность я не представлял, но немедля сложил два подходящих друг другу куска расколотого лезвия, основательно поплевал на место разлома, как заядлый рыболов на червяка (хоть убейте меня, не знаю, для чего я это делал), и соединил края, одновременно вливая в них малую толику Силы. Трещина сверкнула и заискрила, как будто при электросварке, и через мгновение «заросла», как будто её и не было. Два разрозненных куска стали одним целым! Еще кусок… Еще, и еще! Наконец я держал в руках бронзовый кинжал, абсолютно целый, как в день своего изготовления.

— Охренеть — не встать! — Гулко выдохнул Кощей, поднабравшийся от меня дурацких присказок. — Да ты еще и Артефактор-Восстановитель, старик… Это просто уму непостижимо!

Глава 7

Вжик! Вжик! Вжик! — Командир невозмутимо пластал камень восстановленным мною кинжалом на тоненькие ломтики, словно податливую колбасу, абсолютно не прилагая никаких усилий. Сверкающее бронзовое лезвие, собранное из нескольких кусков, прежде разрозненных, а теперь соединенных в одно целое при помощи Магии, тупиться не собиралось, продолжая вгрызаться в твердую оплавленную породу с прежней интенсивностью. — Вжик! Вжик! Вжик!

— Командир, — взмолился я, не в состоянии наблюдать за этой монотонной «работой», — может, хватит уже издеваться над этим ножичком? И так видно, что он, сука, не тупится! Он, похоже, самозатачивающимся стал!

— Почему же стал? — произнес Кощей, который, в отличие от меня, с настоящим интересом ученого-натуралиста наблюдал за Головиным, усевшись прямо на теплую землю. — Если верить древним легендам, этот кинжал и до своего уничтожения мог легко разрезать даже алмаз! Старикан просто восстановил как его физическую форму, так и Магические свойства.

— Так тебе известна история этого кинжала? — Князь, наконец-то, остановился и посмотрел на Великана.

— Известна, — не стал скрывать Кощей. — Только этот кинжал был специально уничтожен — разбит на куски еще до моего рождения. Я даже не знал, что его части хранились здесь, в Агартхе.

— Даже так? — заинтересованно произнес командир. — Его специально уничтожили? С какой же целью? Вернее, что в нем было такого опасного?

— Этот кинжал в свое время выковал сам хромоногий Гефест, — велеречиво пояснил Кощей, — затаив обиду на Богов, низринувших его за физические уродства со сверкающего величием Олимпа.

— Не маловат ли ножичек для лапы Асура-Великана? — Указал я Кощею на явное несоответствие — кинжал предназначался для человеческой руки.

— Гефест, кто угодно, только не воин и не убийца. — Мотнул лобастой головой, украшенной костяными наростами Кощей, — Гефест — кузнец! Гефест — творец! Гефест — гений-оружейник, в конце-то концов! Он сделал этот кинжал для одного из Героев, так же люто ненавидящего все Олимпийское сборище… Но история не донесла до нас его имя.