Позывной «Хоттабыч»

Мы расселись по своим местам: историк за преподавательский стол, а я за свою парту. В классе за это время никто не проронил ни слова — стояла прямо-таки гробовая тишина. Ни один из курсантов не желал испытывать на своей шкуре неудовольствие «страшного в гневе» Силовика-Тератоморфа. А то еще и «не расколдует» после уроков!

— Извините, ребятки, за небольшое опоздание! — Сходу извинился доцент, вновь утыкаясь носом в раскрытый журнал. — Несмотря небольшую задержку, я отпущу вас с урока вовремя, как это и предусмотрено расписанием.

Но даже и после этого жизнерадостного утверждения в классе продолжала стоять гробовая тишина — слышно было, как одинокая муха бьется в оконное стекло.

— Что ж, товарищи курсанты, давайте для начала познакомимся. Меня фамилия Шильдкнехт, если кто не запомнил, или у него есть некие трудности с запоминанием имен — запишите! Шильд-кнехт! — по слогам произнес он. — Если перевести с немецкого — это означает «знак воина»!

А ему идет эта фамилия — уж очень «боевой» старичок.

— Вильям Карлович! — продолжил историк. Запомнили, товарищи курсанты? — спросил он.

И весь класс, как один человек, четко отрапортовал:

— Так точно, товарищ Шильдкнехт!

От громкого рева полутора десятков луженых глоток Вильям Карлович недовольно поморщился, но высказывать своего «фи» не стал. Когда перестали дрожать плохо закрепленные стекла в оконных рамах, доцент устроил небольшую перекличку, а после продолжил:

— Я, как вы уже слышали, буду преподавать на вашем курсе дисциплину «История Силового дела». Итак, товарищи курсанты, что же такого важного и не менее интересного может нам дать изучение «Истории Силового дела»? Никто не хочет высказать свои предположения на этот счет?

Но класс стойко молчал.

— Хорошо, — так и не дождавшись ответа, произнес доцент в полной тишине. — До сих пор наша передовая советская наука так и не смогла с точностью установить, чем же на самом деле является, так называемая, Сила. Или, как её еще называли при свергнутом царском режиме — Магия. Либо же, пользуясь официальным термином, используемым различными церковными конфессиями — Божья Благодать…

Глава 25

Занятия у доцента Шильдкнехта ко «всеобщему взаимному удовольствию» продолжились с перерывом на обед до самого вечера, тем самым подвинув запланированную старшим наставником Болдырем физподготовку. Из всего класса только я мог предположить, отчего Вильям Карлович так рьяно пытается вложить знания о своем предмете в наши головы, даже сумев договориться с начальником училища о продлении сегодняшних занятий. Не иначе, что подброшенная мною идея требовала скорейшей реализации. У доцента попросту «руки чесались». Видимо финансовое и материальное положение семейства историка действительно находилось в плачевном состоянии. Иначе, отчего такая спешка? Но, как бы там ни было, я с интересом слушал лекции Вильяма Карловича об истории Силового дела, да и обо всей истории этого мира, куда меня забросила после смерти неумолимая судьба.

Согласно озвученному доцентом материалу, ситуация обретения Силы в этой параллельной реальности складывалась следующим образом: до 1809-го года никто в этом мире не воспринимал Магию всерьез, считая сказки, мифы и легенды о волшебстве лишь досужими вымыслами. По сути, на тот момент, эта реальность ничем существенным не отличалась от моего родного мира. А, возможно, и вообще ничем не отличалось… Я поставил мысленную «зарубку»: в ближайшее время посетить местную библиотеку и полистать учебники по истории до того самого «переломного» момента. И, если мои предположения подтвердятся, и наши миры не будут иметь никаких видимых отличий, тогда именно 1809-ый год станет той самой «точкой бифуркации[57]», после которого наши реальности начали «разбегаться».

В этой же реальности период после 1809-го года начали негласно называть «Эпохой повторного обретения» Силы, Магии, Чудес, или Божественной Благодати — кому как было угодно, а скорее всего — просто выгодно. А «повторного обретения» — потому как при наличии в жизни настоящей Магии, древние сказки, мифы и легенды обрели совсем другой смысл и значение. Ведь с учетом этих, поистине глобальных изменений привычного уклада, выходило так, что древние сказители нисколько не привирали и не выдумывали, описывая просто-таки безграничные возможности Богов-Магов-Героев — этаких могучих Силовиков прошедших дней. Все чудеса, отраженные в «преданьях старины глубокой», «на поверку» оказались, вполне себе, «обыденной» реальностью для «пробудившихся» счастливчиков. Конечно, стирать в пыль горы и поворачивать вспять реки одним мановением руки свежеиспеченные Силовики-Сеньки не могли, да и не умели, но в более мелких масштабах у них все неплохо получалось.