Позывной "Хоттабыч"#7. Аватар Х (ч.2)

— Фу! Как грубо! — неожиданно рассмеялся азиат. — Хотя, о чем это я? Я сам никогда не отличался излишней вежливостью! Да я в свое время сожрал даже собственных детей! Но ты, жалкий червяк, действительно сумел спутать мне все планы…

— Сожрал собственных детей? Кронос… — едва слышно прошептали губы Головина.

— Титан Кронос! — Пафосно поправил азиат. — Повелитель этого жалкого мира…

[1]Коктейль Збарского — химико-магический препарат, разработанный в данной реальности известным в СССР магобиофизиком Борисом Ильичем Збарским. В зависимости от введенной дозы этот препарат временно лишает Осененного Магических способностей.

Глава 6

— Товарищ оснаб! Товарищ оснаб! — сквозь шум в голове услышал Александр Дмитриевич. — Очнись! Да что же это твориться-то⁈

Голос, который настойчиво его звал, казался каким-то далеким, гулким, идущим, словно из металлической бочки. Но, несомненно, знакомым. Головин явно знал, кому он принадлежит, но припомнить, отчего-то не мог. Чувствовал товарищ оснаб себя отвратительно: голова пульсировала острой болью, а в ушах, кроме неясного шума, еще и основательно звенело. И ко всему прочему, Александр Дмитриевич никак не мог понять, что же с ним произошло.

— Товарищ оснаб, держись! Помощь скоро будет! — От громкого голоса, продолжающего терзать слух Головина, голова просто разламывалась на части. — За медиком я уже послал…

— Что… со мной… случилось… — с трудом разомкнув спекшиеся губы, прошептал Головин и попытался разлепить глаза. Но с первой попытки ему это сделать не удалось.

— Фух! Очнулся! — с облегчением выдохнул знакомый незнакомец. — Ты в обморок упал, товарищ оснаб! Там, в тюремном каземате…

Наконец глаза удалось открыть. Но понять, что же с ним происходит, Александр Дмитриевич не сумел — все двоилось и расплывалось перед его взором, а стены и потолок принялись захороводить вокруг него свои «веселые танцы». Так что глаза пришлось срочно закрыть — во рту неожиданно стало «кисло», а желудок выдал несколько рвотных судорог.

«Словно с жутчайшего перепоя, — пришло на ум Головину отличное сравнение. — Еще блевануть не хватало! Вот только не пил я сегодня…» — припомнил он.

— В каком каземате? — Нашел он в себе силы, чтобы переспросить.

— Ну, как же? — продолжал теребить Головина тот же несносный голос, хозяина которого он все никак не мог вспомнить. — Вы же с товарищем полковником за Мамонтом Быстровым в наше отделение приехали, Петр Петрович! А он у нас в подвале, в стационарном Блокираторе… Неужели забыли, товарищ оснаб?

— Вот оно что⁈ — В голове Александра Дмитриевича наконец-то все встало на свои места, и звучавший голос обрел свою «фактуру». — Потехин, ты, что ли? — И оснаб аккуратно приоткрыл один глаз.

На этот раз ничего не раздваивалось, хотя стены и потолок ощутимо двигались по кругу. Но терпеть было можно, без опасности опустошить желудок на пол кабинета начальника Джержинского Силового отделения НКГБ. Именно там он и находился. В горизонтальном положении. Расплывшись желеобразной амебой на кожаном диване с высокой «каретной» спинкой. А под головой у товарища оснаба обнаружился твердый валик подлокотника дивана.

— Я-я, товарищ оснаб! — обрадовано завопил майор. — Ну и напугал ты нас, Петр Петрович, когда рухнул в камере без единой кровинки в лице!

— Не кричи, Игнатий Савельевич… — вяло произнес Головин, скрипя от боли зубами. — Голова раскалывается, да и сил нет никаких…

— Эко он тебя приложил, товарищ оснаб, — снизив «на пол-тона», почти прошептал Потехин. — Если этот Мамонт такое во сне отчебучить могёт, чего же от него в полном сознании ожидать, если вдруг вздумает взбрыкнуть? Вовремя я его в каземат-Блокиратор запихнул…

— Ой, да не истери, Игнатий Савельевич, — со стоном усевшись на диване, произнес Головин. — Ничего он мне не сделал… Тут, похоже, проблема совсем в другом… Сейчас боль притушу и будем разбираться…

Головин осторожно огляделся, в поисках своего спутника. Легион обнаружился в самом темном углу кабинета, умостившись на одном из стульев. Он неподвижно и невозмутимо восседал, не подавая признаков жизни. Только встретившись глазами с оснабом, едва заметно кивнул — дескать, все в порядке. А форс-мажор, случившийся с Головиным, не в счет.