Позывной "Хоттабыч"#8. Исчадие Кромки

Как я посмотрю, он здесь в любой бочке затычка — неугомонный мужичок. Знавал я в свое время таких любителей почесать язык, да выпить-закусить, и желательно с размахом. Никогда таких не жаловал, да и не уважал. Потому что зачастую оказывались они ни к чему путному не пригодны. А языком чесать — этак каждый может, только не всегда хочет.

Хотя, были из этого железного правила и исключения. Может, и в этот раз я насчет этого Богши ошибаюсь. Но сейчас этот бойкий мужичок играл мне на руку, поскольку поведение местного головы мне казалось несколько странным. Ведь и он, по идее, должен радоваться, что такая тяжесть с его плеч свалилась. Ведь не каменный же он, чтобы своих соплеменников регулярно на прокорм Твари отправлять. А если не так, то я даже и не представляю, что это за человек. Куда страшнее нацистов, с которыми мне повоевать пришлось, да и самой Стриги тоже.

— В общем так, кромешники! — зычно объявил тивун, однако особой радости в его голосе я как-то не расслышал. — Кем чего положено, я и без вас знаю! Будет вам праздник! Гулять будем…

— Пить будем? — С надеждой спросил, сглотнув слюну Богда.

— И пить будем! — подтвердил Невзор. — Так гулять будем, как никогда до этого не гуляли! Как в последний раз… — На этих словах его голос опять странным образом дрогнул. — Веселись, кромешники! Для такого дела распахну общественные погреба и амбары!

— Ура!!! — Заголосила толпа и в воздух вновь полетели шапки.

Ну, вот не нравилось мне поведение Невзора. Странно он себя ведет. Эх, пошарить бы у этого тивуна в башке. Чувствую, что где-то здесь собака порылась… Вот только чтобы Ментальный Дар активировать, Силы хоть немного надо. Это Менталисты-Мозголомы между собой и без наличия Энергии «пообщаться на коротких волнах» могут. Да и то, лишь «по общему согласию», а для остального Магия нужна, которой здесь ни капли!

— Готовьте к вечеру яства праздничные! — официально объявил деревенский голова. — Несите брагу и мед хмельной! Собирайте столы и лавки! Вот вам на то мое дозволение!

Народ засуетился, предвкушая отменную попойку и обжиралово, и начал постепенно рассасываться по своим дворам. Похоже, что на ежедневную работу все сегодня забили. А то как же — это почти государственный праздник, в отдельно взятой деревне-городище. Интересно, а они своим соседям сообщать будут, что не надо больше в постоянном страхе жить?

— Нечай, Молчан, да и ты… — Невзор обжег меня неожиданно злобным взглядом, словно я не победитель Людоедки, а первый на деревне враг, — чужеземец, пойдемте в дом… Нам предстоящее празднество предметно обсудить надобно!

Надо, так надо. Я, вслед за двумя кряжистыми мужиками, похожими друг на друга, словно братья-близнецы, поднялся по ступенькам на высокое крыльцо тиувунского терема и прошел внутрь.

Не смотря на жару, эти бравые ребятки были облачены в крепкие кожаные доспехи и не расставались ни на мгновение с мечами в потертых ножнах. Похоже, они здесь ополчением и охраной рулят. За мной еще увязалась спасенная девчушка, которую эти два молодца, одинаковых с лица, беспрекословно пропустили в избу.

А вот на Первушу, попытавшегося проделать подобный финт, один из воинов негромко шикнул:

— Не до тебя Невзору сейчас, Первуша! Иди себе с миром!

— Да мне пару слов сказать, Нечай… — Пацан, бросив недовольный взгляд на преградившего дорогу мужика, сделал еще одну попытку прорваться в терем головы.

— Сказал же — позже приходи! — Здоровяк пресек в корне и эту попытку пацана. — Не доводи до греха! — И захлопнул дверь перед самым носом обескураженного Первуши.

Едва дверь закрылась, меня обогнала Василинка и со всех ног кинувшись к тивуну.

— Дядька Невзор! — Повисла девчушка на шее головы, крепко обхватив руками старика.

— Василинка… Деточка… — Схватив девчушку в охапку, прослезился Невзор. — Никакой жизни мне без тебя не было… Даже руки хотел на себя наложить — да эти не дали… — Он указал взмахом головы на здоровяков, застывших истуканами от меня по обеим сторонам.

— Она его дочь, что ли? — Сбитый с толку таким разительным изменением поведения головы, спросил я у правого молодца, который, вроде как звался Нечаем.

— Племянница, — поправил меня здоровяк. — Дочь сестры его родной. Умерла, бедняжка родами, и дочери так и не увидела. А отец Василинки сгинул опосля через полгода — на охоту пошел, и не вернулся. Знать, на Нечисть или Нежить какую в лесу нарвался, — тихо шептал мне на ухо Нечай. — Вот Невзор её и воспитал — у самого ведь тоже не семьи, ни детей. Одна Василинка и осталась — любил её без памяти…

— И сам Стриге на растерзание отдал? — Не смел я поверить в случившееся.

— Отдал, деда Хоттабыч… — Роняя крокодиловы слезы на седую бороду тиуна, ответила Василинка — моя последняя фраза вышла уж больно громкой.

— Да как же вы…