Позывной "Хоттабыч"#9. Исчадие Кромки (ч. 2)

Я видел Магическим зрением, как она тянула сырую Силу из Эфира, хоть в окружающем нас пространстве её и содержался самый мизер! В общем, это была поистине вершина Магического Искусства, которую я вообще встречал в своей жизни.

— О, да, мессир, — согласился со мной говорящий кот. — Скатерти-самобранки один из самых сложнейших Артефактов. Поэтому-то они и встречаются так редко, и представляют собой настоящую ценность. Мало кто даже из старых Мастеров брался за их изготовление.

— Я уже понял, что квалификация у такого Мастера должна быть поистине запредельной. Так что же делать-то будем, хвостатый? — спросил я кота. — На первый взгляд вещица-то вполне рабочая. И Энергии в ней хоть отбавляй. Есть какие-нибудь соображения на этот счет?

— Есть у меня одна мыслишка… — решил поделится со мной Грималкин. — Поговаривали, что большинство подобных Артефактов… Как бы это сказать… Обладали собственным… разумом, что ли…

— Что? Разумная скатерть? — Я даже прифигел немного от подобного заявления кота.

Хотя, немного поразмыслив, и порывшись в памяти, вспомнил несколько подобных моментов, подтверждающих его предположение. Тот же «Понедельник начинается в субботу» братьев Стругатских, где скатерть говорит тоном стервозной официантки, и может выдать по собственному разумению хреновую еду, видать, не на пустом месте появился.

— За что купил, за то и продаю, господин, — уклонился от прямого ответа шерстяной проказник. — Но, насколько я помню, со скатертью-самобранкой надо обращаться со всевозможным вежеством.

— Дела-а-а! — Я вновь с хрустом поскреб затылок отросшими ногтями. — Псевдо-разумный Артефакт, ценящий вежливое к себе обращение? Ну, что ж, попробуем с обхождением подойти… Уважаемая скатерть-самобранка, развернись… Пожалуйста! — подумав, добавил я. — Не дай двум бедолагам с голоду пропасть!

И шо бы вы думали, товарищи дорогие? По сложенной материи скатерки прошла натуральная волна, словно её колыхнуло потоком сильного ветра. После чего она немного воспарила над поверхностью кучи, и резко развернулась во весь свой немаленький размер. Причем, развернутая ткань приобрела крепость поверхности настоящей столешницы, выровнявшись словно по линеечке и не оставив ни одной морщинки.

— Ур-р-ра! Заработало! — заорал котяра, повалившись на спину от неожиданности, настолько стремительно Артефакт пришел в «боевую готовность».

— Чего желаете откушать, судари дорогие? — раздался у меня в голове приятный женский голос. Словно колокольчики зазвенели. Черт, а в неё, похоже, и Ментальные Печати «зашиты», раз уж она мысленно с нами общаться может.

— Э… — опешил я в первую секунду, не зная, что и сказать. — На ваш выбор, пожалуйста… Для меня и кота… Мы всецело доверяем вашему вкусу и заранее благодарны… э-э-э… сударыня…

— Ну, что ж, — вновь прозвучал в голове все тот же звонкий голосок, — вам удалось мне польстить: редко кто предоставляет мне самой распоряжаться угощением. И вы не прогадаете, гости дорогие! Угощайтесь на здоровье!

И на пустой, до этого, скатерке, словно грибы после дождя, «проросло» настоящее пищевое изобилие. Бляха муха! И чего здесь только не было? У меня просто глаза разбежались: исходили ароматным паром многочисленные глиняные горшочки со щами, борщами, рыбными и мясными супами, кашами, заправленными подтаявшим маслом и ягодами. На чеканных серебряных блюдах и подносах громоздились мясные и рыбные блюда: запеченные целиком поросята и гуси в яблоках, перепелки и зайцы на вертелах, копчёная-верчёная-солёная оленина-свинина-осетрина, икра черная и красная.

А также холодные блюда: окрошки-холодцы-салаты, грибочки нескольких сортов, капуста квашеная, огурцы солёные. Да всего и не перечесть! Что-то еще стояло в закрытых кувшинах и иных ёмкостях, пышущих жаром, либо исходящих холодной конденсированной влагой.

Да и выпить было чего, от безалкогольных напитков, типа «свежевыжатого» березового сока и настоявшегося хлебного кваса, до нескольких сортов отличного вина, браги и пива. Всего этого изобилия мне и за неделю не выжрать, даже если в три горла буду жрать. Уж расстаралась скатерка на славу — устроила нам с усатым пир на весь мир.

Кота, кстати, она тоже угощением не обошла: молоко, сметана, кефир — молочка любая, какую душе угодно. Живая рыба плескались на краю скатерки в большом дубовом корыте — на выбор: хошь карасики, хошь стерлядь. Истекающая кровью сочная вырезка в глубокой тарелке. Разве что живых мышей в меню не было, да и жаренных тоже. Однако мой хвостатый помощник на это ни разу не обиделся.

С громким урчанием Грималкин накинулся на этот огромный кусок мяса, который заглотил едва ли не целиком. Затем, полакав от души парного молочка из широкогорлой крынки, он занялся планомерным вылавливанием рыбки из корыта.