Позывной "Хоттабыч" (СИ)

— Не понимаю, причем здесь какая–то красота? И причем здесь её стоимость?

— Нет, вы просто задумайтесь: на какие ухищрения идут женщины (да и некоторые мужчины тоже), чтобы выглядеть неотразимо? И сколько же усилий, а в конечном итоге и материальных вложений, стоит женская красота? А увядающая женская красота? — Я пытался планомерно двигать свою мысль к намеченной цели. — Задумайтесь еще и о том, сколько вам будут готовы заплатить стареющие, но пытающиеся вернуть навсегда утраченную молодость, состоятельные матроны?

— А почему они вообще должны мне платить? — продолжал тупить старый немец. — Ведь ни я… ни даже все Медики вместе взятые… Да никто в этом мире не в состоянии вернуть утраченную молодость! — наконец яро возразил мне Вильям Карлович. — Уж мне ли, историку, изучающему проявления Силы, этого не знать! Это все досужие вымыслы и сказки!

— Глядите шире, коллега! Внимательно! — Теперь уже я пощелкал пальцами перед самым его носом. — Никто в мире не может вернуть утраченную молодость? Так?

— Так! — согласно кивнул историк.

— А вернуть лишь видимость молодости? Замаскировать постылое «осеннее увядание» под желанное «благоухание весны»? — Я начал сыпать красочными образами. — Возможно? А, Вильям Карлович? — Но старичок не ответил на мой риторический вопрос, полностью «погрузившись в себя». А Остапа, тем временем, понесло:

— Вы же можете подтянуть обвисшую кожу? И пускай она так и останется старой и дряблой, но выглядеть–то она будет почти как новенькая! Идем дальше: если уж вам под силу вырастить лосиные рога провинившемуся курсанту, то уж поправить форму носа какой–нибудь недовольной сим выдающимся органом «красотке» — вообще плевое дело! Вы хоть представляете, сколько таких «красоток» в одном лишь Советском Союзе? И они все ваши! А исправить какое–нибудь врожденное уродство? Это ж вообще, можно сказать, богоугодное дело! Да что я вам рассказываю, товарищ Шильдкнехт? Вы же умнейший человек, Вильям Карлович! Неужели не сумеете развить эту тему самостоятельно!

Минут пять престарелый немец не подавал никаких признаков жизни, только тихо сопел и фыркал, по–старчески жуя сморщенными губами. Похоже, что и про отложенную на время лекцию для курсантов он забыл напрочь. Я же терпеливо дожидался, сидя рядом на лавочке, когда он выйдет из этой прострации. Даже еще одну папироску выкурить успел. Только на этот раз тот самый казенный горлодерный «Дымок», полученный по ведомости у начхоза.

— Гасан Хоттабович! — В глазах седого историка, наконец, появились хоть какие–то проблески разума. Ну, наконец–то, а то я уж думал все — потеряли старика! — Дорогой вы мой человек! — Вильям Карлович кинулся ко мне с распростертыми объятиями. — Где же вы были все это время? Какие возможности! Какие перспективы! А хотите, я прямо сейчас вас «омоложу»?

— Э, нет, не нужно! — Я поспешно отстранился от воодушевленного историка, готового вот прямо сейчас для меня «горы свернуть». — Я и так в училище, как бельмо на глазу! А если еще и вот так сразу и «омоложусь»? Спасибо, конечно, за предложение Вильям Карлович, но как–нибудь в другой раз!

— Обращайтесь в любое удобное для вас время, Гасан Хоттабович! — Положив руку на сердце, заверил меня будущий советский монополист в области «красоты». — Если получится — я вам по гроб жизни обязанным буду!

— Обязательно получится! — Жизнеутверждающе ответил я. — Вполне рабочая схема.

— Вы очень необычный человек, товарищ Абдурахманов! — восторженно произнес старичок, порывисто хватая меня за руку. — Я очень рад, что судьба свела нас с вами! — Он энергично тряхнул своей почти аскетической ручонкой, но его рукопожатие было необычайно сильным и крепким.

«А этот престарелый недомерок не так уж и хил, как кажется, — с удивлением отметил я. — И в этом мы с ним удивительно похожи. Мы оба не те, кем кажемся на первый взгляд».

— Обращайтесь ко мне за любой помощью и по любым вопросам!

— Вы лучше просветите меня по поводу отметин на Источнике. — Я вновь свернул на интересующую меня тему. Ведь ни один специалист-Силовик, с которыми я «сотрудничал» в этом мире, даже не догадался, что я уже умирал (если бы предварительно не покопался бы у меня в голове). А этот сморчок–профессор прокусил тему, можно сказать, с первого взгляда!

— Ах, да! — опомнился профессор. — Мы же не закончили с этим вопросом, переключившись на довольно занятное обсуждение моей будущей специализации, как Силовика.

Ага, представляю себе эту новую категорию специалистов — Силовиков- Косметологов или Силовиков–Пластических хирургов.

— Так вот, что касается вашего Источника… Кстати, вы знаете о его совершенно нетрадиционном расположении? — спросил меня Вильям Карлович.

— В районе сердца? — Вопросом на вопрос ответил я.