Позывной – «Кобра» (Записки разведчика специального назначения)

После трех дней проверок меня повезли в Чечню. На каждом перекрестке водитель обращался к местным жителям, сидящим у блок-постов, и они давали свежую информацию о передвижениях российских войск и показывали безопасный маршрут. Через несколько взвинченных нервных часов, ночью с потушенными фарами, мы въезжали, наконец, в город Грозный через «Южный коридор». Мой ангел-хранитель и водитель Асланбек напряженно всматривался в темноту. Видимость и так была почти нулевая, а тут еще и туман. Однако, по-моему, это было нам только на руку. По дороге часто встречались одинокие прохожие. В основном это были вооруженные люди, либо «мирняк», тащивший на санках канистры с водой. Протопал строем небольшой отряд в белых маскировочных костюмах. Тишина почему-то действовала угнетающе.

— Двум смертям не бывать, — пробормотал Асланбек и решительно нажал на педаль газа.

Въехали на плотину и запрыгали по ухабам, петляя между воронками. Вокруг валялись искореженные останки «легковушек». Некоторые еще дымились…

Две женщины с ребенком, которых мы взяли на борт в ближайшем селе, рассказывают, что вчера днем был минометный обстрел. Российские военные били по роднику, где набирают воду местные жители. Побило много народу и за водой теперь ходят, в основном, ночью…

Плотину проскочили благополучно и стали подниматься в гору. Впереди через туман начали проступать отблески крупного пожара. Женщины объяснили, что это горят нефтехранилища, месяц назад подожженные российской артиллерией…

Долго петляли по улочкам. Высадили пассажиров. Наконец остановились у ворот. Заходим в дом. Асланбек поясняет, что здесь живет его дядя. Хозяин, крепкий, шустрый старик, сидел за вечерней трапезой при свечах. Ему прислуживал юноша. Дед пригласил к столу. Дома тепло. Раздеваемся. Помыв руки, подсаживаемся к нему. Представляемся.

Дядя Джунид

Пока старик заводит речь о политике, я нажимаю на вяленую баранину с лапшой. Он, эмоционально жестикулируя, рассказывает о том, что творится в городе, порой срываясь почти на крик. Подросток, подмигнув нам, шепчет, что дед почти оглох от непрерывных бомбежек, потому что спускаться в подвал отказался из принципа.

Некоторые их соседи, в основном русские, не имеющие близких родственников, уже голодают. Чеченцы делятся с ними продуктами. Но самое страшное — отсутствие питьевой воды. По дороге к роднику и обратно уже погибло много народу, опять же в основном малоимущие русские. Вчера выпал снег, слава Аллаху! Снег тщательно сгребают под навесы или укрывают пленкой как самую большую ценность. Поговорка «у соседа даже снега зимой не выпросишь» — приобретает зловещий смысл. Вода — это жизнь. Или смерть. Хорошо еще, что в этом квартале пока не разрушены газовые магистрали, в домах тепло. А в других кварталах города люди замерзают…

Лапша застряла у меня в горле… Оставив хозяевам одну из дюжины керосиновых ламп, купленных нами на «большой земле», прощаемся.

Заехали в дом, где сидят несколько вооруженных бородачей. Нас встречают радушно, угощают мясом. Буквально засыпают вопросами о том, как реагирует мир на события в Чечне. Асланбек о чем-то с ними шепчется. Опять тронулись в путь. Наконец размещаемся на ночлег. Мне выделили отдельную комнату с роскошной двухспальной кроватью. Перед сном мы с Асланбеком, незаметно для других, тяпнули по сто грамм, хотя еще вчера договаривались, что не будем брать в рот ни капли: «С благополучным прибытием в Ад!»

Глава 3. 19 января

Ополченцы

Утром вместо петухов нас разбудила артподготовка. Установки «Град» лупили с соседней горы. Ракеты с воем и шелестом пролетали низко над нами и рвались где-то неподалеку в городе. Через несколько минут обстрел кончился, а в городе застрекотали пулеметные очереди, часто забухали взрывы. Кто-то кого-то атаковал. Чеченцы не обращали на это никакого внимания. По из словам, гораздо хуже, когда бомбят самолеты. А поскольку стоит плотная облачность и густой туман, авиация не летает, ну и слава Богу!

Кто с кем воюет? По мнению официальной Москвы «федеральные» войска уничтожают «незаконные вооруженные» формирования. По-видимому, к ним следует относить тех, которых не поддерживает Москва. Вроде бы понятно.

Я обращаюсь за разъяснением к чеченцам:

— Как мне вас называть: «боевиками», «ополченцами», «дудаевцами» или может быть «сепаратистами»?

Чеченцы морщатся:

— Нам плевать, как нас там называют. На нас напали — мы воюем. Мы защищаем свои дома. Скоро ты сам все увидишь. Сведем тебя и с ополченцами и с дудаевским спецназом. А называть нас правильнее будет «моджахедами», поскольку мы боремся за осовобождение своей Родины. Никакой религиозной окраски в этом выражении нет. Дудаевцами мы не являемся, поскольку многие из нас его не поддерживают. Но сейчас он наш единственный лидер и мы ему беспрекословно подчиняемся. Сепаратисты — это как раз те, которые пытались свергнуть законного Президента Чечни и привели сюда российские войска.

— Можно ли считать, что «русские» воюют с «чеченцами»?