Позывной: «Колорад». Наш человек Василий Сталин

Я – «Як»-истребитель, мотор мой звенит, Небо – моя обитель, А тот, который во мне сидит, Считает, что он – истребитель.

В этом бою мною «Юнкерс» сбит, Я сделал с ним что хотел. А тот, который во мне сидит, Изрядно мне надоел.

Я в прошлом бою навылет прошит, Меня механик заштопал, А тот, который во мне сидит, Опять заставляет – в штопор.

Из бомбардировщика бомба несет Смерть аэродрому, А кажется – стабилизатор поет: «Мир вашему дому!»

Быков пел, струны звенели, и все горести будто отошли, не в сторону даже, а в небытие.

В эти минуты он отдыхал душою, наслаждался покоем, и ему было хорошо.

Опасность, риск, качание на лезвии бритвы между тем и этим светом – все это будет, и очень скоро.

Но не сегодня.

…Терпенью машины бывает предел, И время его истекло. И тот, который во мне сидел, Вдруг ткнулся лицом в стекло.

Убит! Наконец-то лечу налегке, Последние силы жгу. Но что это, что?! – я в глубоком пике И выйти никак не могу!

Досадно, что сам я немного успел, Но пусть повезет другому. Выходит, и я напоследок спел: «Мир вашему дому!»… «Мир. Вашему. Дому!»…

– «Мир вашему дому…» – прошептала Валя и вздрогнула, словно выходя из транса. – Это так… Так здорово!

– Вам надо петь, – серьезно сказал Бернес. – Голос у вас не сильный, но приятный, а силу и развить можно.

– Мне надо летать, – парировал Быков, откладывая гитару.

– Еще! – взмолилась Серова.

Но Григорий, хоть и улыбнулся ей, оставался непреклонен:

– Все, отбой.

Сообщение Совинформбюро:

В течение 25 марта наши войска вели бои на прежних направлениях.

24 марта частями нашей авиации на различных участках фронта уничтожено или повреждено не менее 50 немецких автомашин с войсками и грузами, взорван склад боеприпасов, подавлен огонь восьми батарей полевой и зенитной артиллерии противника.

На Западном фронте наши войска заняли несколько населенных пунктов. Бойцы Н-ской части обошли сильно укрепленный опорный пункт противника, с тыла атаковали немецкий гарнизон и после короткого боя овладели пунктом. Захвачены склад боеприпасов, три орудия, много винтовок, гранат и патронов. Взяты пленные.

В районе Белгорода подразделения Н-ской части разгромили немецкую роту автоматчиков, пытавшуюся переправиться через водный рубеж. На поле боя осталось свыше 100 вражеских трупов. Огнем нашей артиллерии подбито три танка, пять противотанковых орудий, рассеянно и частью истреблено до батальона пехоты противника.

На Ленинградском фронте нашими летчиками в воздушных боях и огнем зенитной артиллерии в течение вчерашнего дня уничтожено 32 немецких самолета.

Глава 8 Туда

Всю восьмерку «По-7», тупоносых и округлых, перегнали с аэродромов в Люберцах и Старой Торопе на следующий же день.

Самолеты – темно-серо-зеленый «верх» и серо-голубой «низ» – не несли на плоскостях или фюзеляже никаких опознавательных знаков, даже тактические номера на них отсутствовали.

Пилоты-инструкторы выстроили истребители в линейку, и Быков, оглядев пилотов 4-й эскадрильи, сказал:

– Это – наши.

– Ух, ты! – неуверенно выразился Орехов. – А… можно полетать?

– Можно десять раз отжаться, – улыбнулся Григорий.

– Разрешите пилотаж, товарищ полковник! – вытянулся ведомый.

– Разрешаю. Набор высоты и пару кругов.

– Ма-ало…

– Налетаешься еще.

Володя нацепил парашют и полез в кабину.

Сразу два инструктора принялись ему объяснять, что да как. Орехов только кивал. И вот…

– От винта!

Взревел могучий мотор, полутораметровые лопасти слились в сверкающий круг.

– Две тыщи лошадей! – провопил Котов, придерживая рукой пилотку. – Вот, где моща!

«По-7» медленно вырулил на взлетку – было заметно, что Володя осторожничает – и вот, все быстрее и быстрее, покатил, легко оторвался и стал набирать высоту.

Заложив вираж, самолет описал один круг, второй – на аэродром опускался низкий гул – и пошел на посадку.

Сел истребитель мягко, прокатился, зарулил на стоянку и успокоился.

Из кабины вылез лучащийся Орехов.

– Это не самолет! – крикнул он. – Это сказка! Машина – зверь, а слушается!

Пилоты обступили истребитель.

– Управляется как?