Позывной «Крест»

Константин Стогний Позывной «Крест»

Глава 1 Монастырь

1

Любопытный голубь-рябок безо всякой опаски плавно снижался с небес прямо на Орлиную гору, где шумно играли черногорскую свадьбу. Здесь раскинулись самая высокая в Цетине обзорная площадка и мавзолей Владыки Данилы[1]. Прохладный, слегка жестковатый вольный ветер гулял среди дорогих каждому потомку «диких горцев» белых холмов с редкими вкраплениями зелени.

И конечно, любой истинный бокелец[2] не сыскал бы более живописного места для того, чтобы разбить свадебный бивуак…

Зорица – юная красавица в восхитительном белом платье – плавно двигалась по кругу, слегка приподняв пышные кружевные края своего наряда. Ее суженый Милош в черном фраке с бабочкой, взятом напрокат за баснословные деньги, в кипенно-белой рубашке, кружился, воздев руки и пританцовывая возле своей любимой, и, казалось, никого не видел, кроме нее.

Музыкант в вороненом картузе с золотыми вензелями, в таком же праздничном жилете поверх национальной белой вышиванки, наяривал на кленовой скрипке-гусле зажигательный коло. Гусле – грушевидной формы, обтянутая сверху кроличьей кожей с проделанными в ней отверстиями – звучала очень по-турецки. Две струны, сплетенные из тридцати конских волос каждая, пронзительно пищали. Изогнутый в дугу смычок музыканта больше напоминал лук с натянутой тетивой. А вот гриф инструмента являл собой произведение искусства. Вверху, где колки закручивают струны, была вырезана фигурка национального героя балканской республики Ивана Черноевича[3]. Гости свадьбы – молодые и не очень, – взявшись за руки, двигались в такт вокруг молодоженов, улыбаясь виновникам торжества и друг другу.

Кроме гусле мелодию поддерживала гайда, похожая на набор кельтских волынок: трубы из кизилового дерева, козий мех и удивительные звуки, превосходно ложащиеся на основную музыкальную тему танца. Мастерство того, кто дул в эти многочисленные трубки, не вызывало сомнений.

Но все же играющий на гусле был заводилой – подсказывал танцующим движения старинного коло, который они явно подзабыли. Незаурядное воображение музыканта, его яркая и живая мимика зажигали веселье гостей и захватывали их целиком. Сочетание струнных и духовых инструментов рождало мелодию и динамичную, и чувственную одновременно.

Наконец мастер игры на гусле завершил свой пассаж виртуозной кодой.

– Браво! – кричали гости, впечатленные игрой балканской скрипки.

– Молодцы! – вторили им сквозь шквал аплодисментов танцоры.

Музыканты взяли граненые фужеры со сливовицей и отсалютовали ими всей свадьбе, весело раскланиваясь.

Подружка невесты заметила, что музыканты утомились, а молодежь еще не наплясалась. Лукаво прищурившись, она прикусила ноготок, а затем проскользнула к диджею, заскучавшему за современной аппаратурой в сторонке, и что-то шепнула ему на ухо. Паренек с роскошной курчавой шевелюрой – видимо, ее старинный приятель, а то и родственник – понимающе кивнул головой и привычным движением вздернул большие наушники с шеи на голову.

Я пiду до рiченьки стрiчати зiрочки,
Зазирать, як падають, ловити їх жменями, —

раздалась над округой задорная песня украинской группы «Воплi Вiдоплясова».

– Очень модная в Европе! – запыхавшись, заговорщически сообщила подружка невесте и жениху, когда подбежала к ним. Они только радостно кивнули в ответ.

Наберу у пазуху оцих бризок-вогникiв,
Затанцюю радiсний, зрадiю до смертi…

Новая песня понравилась всем, никто не захотел уходить со смотровой площадки, превращенной в танцевальную, – ни местные гости, ни приезжие. Диджей, довольный произведенным эффектом, махал руками, приветствуя танцующих.

Поженусь за райдугой, злечу попiд хмарами,
Передам по радiо: «Прощай, рiдна Батькiвщино!» —

несся голос Олега Скрипки над балканскими горами.

Сельские музыканты громко смеялись, внимая популярной украинской музыке, сменившей черногорскую народную. Они снова салютовали ополовиненными фужерами сливовицы исполнителю – теперь невидимому, но очень хорошо слышному.

Весна, весна, весна, весна прийде,
Весна, весна, весна, весна вгамує?

Старики, которые до того невдалеке о чем-то беседовали с монахом – братом Павлом, приглашенным из Цетинского монастыря, расположенного у подножия горы, – прервали свой разговор и прислушались к напеву далекой славянской страны.

– Добро… Одлично… Фино… – хвалили веселье пожилые черногорцы.

Всеобщая радость достигала апогея, когда внезапно раздался первый громкий хлопок. Взрывная волна смела со специального стола старинные бутылки с домашней сливовицей. Раззадоренные гости шумно зааплодировали, выкрикивая обычные здравицы молодоженам.

– Рановато палите, братишки! – сказал кто-то из стариков.