Позывной "Курсант" 4 (СИ)

— Все! Хватит! — Панасыч поднял руку вверх, прерывая мой словесный поток. Мне показалось, он с гораздо большим удовольствием не только поднял бы эту руку, но и отвесил бы мне затрещину. — Уже вчера вашей чуши наслушался. И главное, что меня поражает, с какой наглостью вы свою ерунду рассказываете. С полной уверенностью, что я вообще могу в это поверить. Говори, что хотел.

— Да тут дело знаете в чем…Вы же в курсе, куда меня товарищ Клячин на выходных возил, да? — Я вопросительно посмотрел на воспитателя. Решил, так будет лучше, начать издалека, а не сразу в лоб ему про Бекетова лупить.

— Ну допустим… — Шипко кивнул. Взгляд у него стал немного настороженный.

— Так вот Игорь Иванович говорил, что в случае крайней необходимости с ним можно через вас связаться. Вы передайте, я тут кое-что вспомнил, надо срочно встретиться. Только, пожалуйста, передайте, как можно скорее. Момент очень важный.

Шипко почти минуту смотрел на меня молча. Просто стоял и смотрел. С абсолютно бесстрастным лицом. Я даже начал опасаться, как бы сейчас не последовали уточняющие вопросы. Типа, а что вспомнил? А почему вспомнил, ты что-то забыл? А в чем важность?

Однако, видимо, Панасыч решил, что дела Бекетова его не касаются. Вернее, любопытство, может, было, даже скорее всего было, но Шипко не дурак. Он сто процентов знает, бывает информация, в которую лучше не вникать. Тем более, насколько я могу судить по тому подслушанному разговору между Панасычем и Молодечным, воспитатели оба понимают, что Бекетов за человек.

Наконец, Шипко, вздохнув, выдал:

— Хорошо. Передам.

После этой фразы он развернулся и уструячил в неизвестном направлении.

Я же вернулся в столовую, откуда мы дружно отправились убирать территорию, границы которой были обозначены воспитателем весьма расплывчато. Поэтому, когда дорожки рядом с домом радовали своей идеальной чистотой, снег ровными горками лежал по краям, а мы коллективно понадеялись, что, наконец, от нас отстанут, явился Панасыч. Он пожевал губами, задумчиво оценил нашу работу, а потом сказал:

— Молодцы! Можете, если захотите!

Детдомовцы хором облегченно выдохнули и даже разулыбались. Ровно на одну секунду. Потому что следующая фраза Панасыча убила все на корню.

— Раз так быстро справились, думаю, стоит продолжить. Давайте вон… — Шипко махнул рукой в сторону барака. — До своего старого жилища убирайте снег. Хуже не будет, а одна только польза.

— Так может мы сразу и в лесу почистим? Весь лес, давайте? — Взвился Подкидыш.

— А это хорошая идея… — Шипко изобразил на лице задумчивость.

— Черт… Шуткую я… — Тут же сдался Ванька. — Извините…

— А, ну, если шуткуешь, тогда ладно… — Панасыч усмехнулся и опять свалил по каким-то делам.

В итоге, мы еще больше часа махали лопатами. Поэтому, добравшись, наконец, до барака, попадали без сил на снег.

— Ирод… — Сообщил Корчагин в воздух. — Как есть, ирод.

Видимо, это определение предназначалось воспитателю вслед за просьбой Подкидыша убить его.

Я же в этот момент сидел и думал, как сообщить пацанам о решении директора школы. Они до сих пор еще были не в курсе новых «кадровых» перестановок.

С одной стороны новость, в принципе, достаточно обыденная. Тот факт, что детдомовцы ко мне прислушиваются, и без Шармазанашвили имел место. Но с другой стороны, получается, мне нужно им обозначить, что теперь я официально вроде командира группы. Или как там еще можно это назвать. И большой вопрос, что за реакция последует на подобные изменения. Бывшие беспризорники страсть как не любят ограничения и принудиловку. То, что они сейчас меня считают за старшего — это их выбор. Но если руководство школы хочет, чтоб они считали кого-то за старшего, это уже немного другое.

— Реутов… — Марк вдруг тихо позвал меня.

Я поднял голову, оторвавшись от созерцания снега под своей же задницей, и посмотрел на него. Бернес мотнул головой в сторону барака. Видимо, это было приглашение на приватную беседу.

Ну, не знаю… С приватностью у нас как раз беда. Как бы кто следом не поперся. Тем более, я и сам хотел с Марком обсудить вчерашнюю ситуацию насчет Наденьки. Делать этого при пацанах не стоит. Они могут начать высмеивать Бернеса. У детдомовцев к женскому полу специфическое отношение. Вернее, оно, как раз, вполне нормальное, но более соответствующее взрослым мужикам с опытом за плечами, чем семнадцатилетним парням. По крайней мере, если вслух обозначить, что Бернес влюбился, шуток и подколов будет на сто лет вперед.

Я покосился на остальных пацанов, чтоб понять, насколько наш с Бернесом уход будет бросаться в глаза. Подкидыш по-прежнему валялся на спине, Большой, Степан и Матвей сидели рядом, тихо о чем-то переговариваясь.

— Идем. — Кивнул я Марку и встал на ноги.

— А вы куда это? — Моментально отреагировал Лёнька. Вот тоже, блин… Глазастый. Все, что не надо, замечает.

— Поссать. — Буркнул Бернес. Он тоже встал и теперь отряхивал задницу. — Можно? Не? Или с нами пойдешь, подмогнуть?

— Да кто вас знает. — Ленька хмыкнул. — Один вон тоже сходил…Так сходил, что теперь долго будет этот поход нам аукаться. Вишь, чем обернулось.