Позывной: Москва 14 - 41 (СИ)

Александра пробежала глазами письмо. Слава богу, жив. Писал, как оказалось, друг мужа. Они находились в плену. Алексея ранило, и поэтому Константин писал за него. Оказалось, находились оба в небольшом немецком городке, и им повезло, из лагеря военнопленных их забрал к себе знакомый Константина, некогда учившийся в Петербургском университете. Приехать не было никакой возможности. Все границы были закрыты. Александра попыталась выехать в Финляндию и, как это не покажется странным во всей неразберихе, ей это удалось. Проехала она не совсем легальным способом. Пришлось добираться до Петербурга, Александра так его и называла, несмотря на смену названия. Добралась, спасибо добрым людям, хотя в дороге и натерпелась. В северной столице свершилось чудо: девушка встретила нечаянного знакомого. Им оказался Митрич Никитин, с которым она когда-то познакомилась совершенно случайно. Теперь из проводников он переквалифицировался в машинисты. Увидев девушку, заулыбался:

-Ну, что, красавица, добралась до дома? Помню тебя, хоть и годы прошли. Чего здесь скитаешься?

Александра также узнала мужчину, который когда-то помог ей добраться до Москвы. Можно ли снова с ним договориться?

-Здравствуйте, - начала она, - спасибо вам, добралась. Вот сейчас надо бы в Финляндию попасть о, но вот как, не знаю.

-Что же, дочка, помогу и на этот раз. Счастливой встреча с тобой оказалась. Говори, в чём нужда-то?

-Вот матушка с батюшкой оказались там, в не нашей стороне, - Александра постаралась соответствовать роли бедной студентки, - вот и мне бы к ним попасть.

-О чём говоришь. Поедешь со мной. Довезу.

-Чего же не поехать. В тот раз ехала, жива здоровёхонька осталась, так, думаю, и сейчас выйдет.

-Ладно, чего уж тут, садись, пигалица. Исхудала что-то ты с того разу.

-Так муж сгинул на фронте. Переживаю сильно, - поддержала Александра, забираясь в кабину машиниста.

-Ой, и не говори, у многих мужья пропали на этой треклятой войне. Садись, голубушка. Довезу, не сумлевайся. Если что, говори, дочь ты моя. Может, и обойдётся. Сичас не всех пропускают.

Александра забралась в кабину и присела на табурет, установленный в кабине.

-Сиди, никуда не суйся, - предупредил машинист, - скоро вернусь. Узнаю, когда отправление.

Оказалось, скоро. Так и поехали. Александра задремала, когда очнулась от дрёмы, то состав практически был на месте.

-Что, отдохнула? – поинтересовался машинист, - сичас притормозим, а ты спрыгивай, а там уж сама. Давай, доча.

Александра поблагодарила и, когда состав снизил скорость, спрыгнула вниз и отбежала в сторону. Добравшись до пригорода, Александра наняла извозчика и отправилась по адресу, где нашли приют её родители. Место оказалось неплохим. Двухэтажный дом расположился в ухоженном парке. Городок дышал тишиной и спокойствием. Для Александры это было хорошей новостью. Значит, с родителями всё в порядке. Тихон Васильевич первым заметил приезд дочери, а вслед за ним на крыльцо выбежала Евгения Прокопьевна.

-Дочка, наконец-то, - запричитала она, - а мы уж заждались. Надеюсь, насовсем. В Москву не будешь возвращаться? Пойдём, отдохни с дороги. Я велю чаю подать. Потом пообедаем. Пошли же.

Войдя в дом, Евгения Прокопьевна тут же начала раздавать команды прислуге. Александру провели наверх, в специально приготовленную для неё комнату, наполнили ванну и через час собрались за столом.

Тихон Васильевич рассказал, что и у них случились относительные беспорядки, но в городке, где они проживали, было спокойно, а вот в Хельсинки и Выборге, говорят, стреляли. Поинтересовался, надолго ли к ним пожаловала Александра. Та ответила, что вернётся в Москву ждать Алексея. Здесь в Финляндии он не сможет её найти. Связи с ним сейчас нет. Писал, что в плену. Когда вернётся, подумаем, как в Финляндию выбраться.

Прогостила Александра у родителей пять дней и засобиралась в дорогу. Помог снова Митрич. Москва встретила очередями за продуктами, холодом, грязью. Настроение у жителей было невесёлое. Старый мир уже начали рушить, а вот новый ещё не построили. В особняке Калашниковых устроили госпиталь. Хорошо, что Александра озаботилась покупкой квартиры. Соседей по этажу потеснили, подселив к ним в квартиру двух военных. Александру пока оставили в покое, но как надолго, она не знала. Так и жила она, мучаясь неведением о судьбе супруга. Наступил девятнадцатый год и как-то вечером в конце мая в дверь раздался тихий стук. Александра поспешила открыть, и её радости не было предела. На лестничной площадке стоял её Алексей, грязный, оборванный, но самое главное, живой.