Позывной «Омега»

– Не сотрут. Теперь уже нет, тварь. Потому как тебя уже нет. – Генри Брохнин отступил, указал на Дэнниса пальцем. – Глум, отрежь ему член. Аккуратно, чтобы он не умер.

Андроид, ядро системы которого давно было взломано и перепрограммировано, подтолкнул к импровизированной дыбе небольшой сервировочный столик с медицинскими инструментами.

Через сутки Дэннис пришёл в себя. Ампутацию ему сделали без наркоза, единственным препаратом, который ослабил боль и не дал умереть от болевого шока, была доза премболантума – стимулятора, которым пользуются солдаты. Он только впадал в забытьё, но всё, что с ним делали, видел.

К вечеру вновь появились старик и его андроид.

– Ну как, сладко было насиловать мою дочь? – приподняв подбородок Дэнниса, спросил Брохнин. – Испытал удовольствие?! А?! Мразь! Как тебе теперь, без твоего фитиля?! Знаешь, как ты сейчас выглядишь? Как мутант! Члена нет, а яйца мотаются! Но мы это поправим! Я дам тебе ещё сутки, чтобы ты осознал, каким ты стал, и чтобы понял, каким будешь послезавтра. Но и это ещё не всё, главный сюрприз ждёт тебя впереди!

Андроид попытался покормить Дэнниса, но тот выплёвывал пищу. Тогда Брохнин приказал кормить его внутривенно.

Через сутки Глум ампутировал Дэннису мошонку. Опять на живую. И ещё, как бы издеваясь, безмолвный робот показал ему его же имущество, бросив потом в лоток.

Он орал, впадал в забытьё, едва очнувшись, и, придя в себя, вновь орал. Он проклинал своего мучителя, грозил ему, потом просил и умолял. День за днём его навещал андроид, уже не пытаясь кормить, а лишь подключал к аппарату искусственного питания. Сколько прошло времени, Дэннис уже не мог сказать. Иногда приходил Брохнин, поговорить. Он рассказывал про свою дочь, про то, как они с женой её любили, а он отобрал это сокровище у них.

– Когда такие, как ты, насилуют девушку, они не думают о том, что кара настигнет их. Рано или поздно. Так ведь? Ты-то вообще ни о чём не думал. Я навёл справки о тебе и твоём отце. У тебя случаются приступы, во время которых ты не контролируешь себя, правда? Ты насилуешь, потом убиваешь, это доставляет тебе такое удовольствие, которое невозможно достичь с помощью ни одного наркотика. Твой отец тоже болен, но он более спокоен в своих хулиганствах. Он мастурбирует, подглядывая. Ему важно, чтобы это происходило где-то на улице. В сравнении с тобой он сущий ангел! Скольких ты убил? А? По моим сведениям, шестнадцать, не считая моей девочки, а на самом деле? Наверняка ведь больше. Ты осознавал, что произошло, только потом, да? Или сразу? Теперь это не так важно, твои родственники-бандиты теперь не помогут. Здесь, в этой комнате, решаю все вопросы только я. Я теперь твой бог. Злой бог. Завтра мы поедем с тобой в одно очень интересное место. Завтра ты, наконец, постигнешь суть момента истины. Ах, да, сообщу тебе одну новость. Твоего отца кто-то прирезал. Причём произошло это как раз в момент того, когда он мастурбировал. Он умер, держа свой член в руке. Смерть, достойная психа, я считаю.

А назавтра андроид упаковал связанного по рукам и ногам Дэнниса в чёрный пластиковый мешок, в который упаковывают трупы, погрузил в небольшой пикап, сел за руль. На пассажирское сиденье уселся переодетый в рабочие брюки и куртку Брохнин. Его гардероб дополняли кепка с длинным козырьком и тканевые перчатки.

Полтора часа езды, и мобиль остановился на окраине лесного массива. Дальнейший путь они продолжили пешком. Первым шёл Глум, неся на плече мешок с Дэннисом, следом шёл Брохнин. По едва приметной тропе они добрались до ворот частного владения, андроид нажал кнопку вызова на панели видеофона.

Их уже ждали, потому калитка отворилась, и охранник пропустил гостей внутрь.

Сутки Дэннис провёл в темноте, лёжа на жёстком топчане, привязанным мягкими ремнями. А потом за ним пришли. Они были в кожаных масках, тела оплетены ремнями, на руках перчатки, усеянные блестящими клёпками.

Его отвязали и повели по узким коридорам, пока, наконец, не вывели в огромный круглый зал.

Дальнейшие события дня он запомнил плохо. Он несколько раз терял сознание, но его быстро приводили в себя уколом стимулятора. А когда привели обратно в комнату и привязали к жёсткому ложу, над ним склонился Брохнин.