– К сожалению, нет. Но мы сведем войну вничью. Потому что победителей не останется. «Меркурий» разбудит вулканы, спавшие тысячелетия, вызовет землетрясения, каких Земля не видывала, а на побережья обрушит стометровые цунами. Мы разрушим их города, уничтожим промышленность и инфраструктуру, подорвем финансовую систему. И уж наверняка оккам будет не до наших дивизий, закрепившихся на Треугольнике, потому командование и не спешило с капитуляцией. А потом – бум! От ЦУПа останется спекшийся ком, и никаких доказательств. Пусть окки гадают, что случилось с планетой. Ужасный природный катаклизм, стечение обстоятельств, игра стихий. И цена этого – жизнь нескольких человек. Не слишком высокая за возможность предъявить врагу все счета и заставить по ним расплатиться. Мы с тобой не боимся смерти, верно, Оцеола? Теперь не мешай, мне нужно работать.
– А мне что делать?
– Что угодно. Молись, плачь, пой гимны, вспоминай лучшие моменты жизни. У тебя – десять минут. Уже девять. Даже меньше.
Она отвернулась, вынула из пенала в подлокотнике нейрошунт, убрала волосы с затылка, обнажив черное отверстие порта. Примерилась, точным движением вогнала гибкое жало в разъем. Металлически щелкнули зажимы.
Я отошел к переборке. Покосился на алые цифры таймера обратного отсчета. «8:32». Молиться? Плакать? Петь гимны? Глупости какие. Мегера права, жизнь ничего не стоит, когда в ней больше нечего терять.
Я опустился на пол, погладил плиту переборки, прислонился к ней. Стальная толща гасила звуки, но я знал – окки уже в туннеле. Вряд ли у десантников достаточно взрывчатки, чтобы пробиться сквозь эту преграду. Однако рядом – аэродром, военные склады. Доставить все необходимое для взлома переборки – дело пятнадцати минут. А то и десяти. Но в любом случае, для нас все закончится раньше. Лишь бы Мегера успела. «7:49».
Вспомнить лучший миг жизни – вот это дельное предложение. Мне и вспоминать не надо. Только закрыть глаза, увидеть еще раз. Моих милых.
Прошлое лето. Берег теплого южного моря, пустынный в ранний утренний час. Чистый, белый, как снег, песок. И мы, все четверо, бежим наперегонки к накатывающим на берег волнам. Только что при-ехавшие, уставшие после долгой дороги и счастливые. Живые…
…Когда я примчался к нашему дому – к тому, что осталось от дома после прямого попадания трехсотмиллиметрового реактивного снаряда, – жена и младший уже лежали в стороне, прикрытые грязными, пропитанными кровью тряпками. А дочь никак не могли вытащить, ее придавило плитой перекрытия. Ее раздавило плитой перекрытия! – мою маленькую фею. Ничего, счет будет оплачен. С лихвой. От «Меркурия» не спастись. Заплатят и те, кто стрелял, и те, кто отдавал приказы, и те, кто послал их убивать. Кто радовался чужим смертям, кто молчаливо соглашался, кто…
Таймер пикнул, предупреждая. «5:00». Не стоит зря тратить последние минуты. Я снова зажмурился. Синее море, белый песок, маленькие фигурки, спешащие навстречу волне… Волна все ближе, все больше. Фигурки останавливаются, начинают пятиться. Поворачиваются, бегут прочь.
Я тряхнул головой, прогоняя наваждение. Чушь, такого в моей памяти нет. Моим детям не грозят цунами и землетрясения – их уже убили! А остальные…
Крошечные фигурки убегали от гигантской волны и не могли убежать. Мальчик лет пяти и девочка немного постарше. Почти как мои. Только светловолосые. Я не просил выставлять мой счет всему миру!
Я открыл глаза.
– А дети? Что будет с детьми, ты подумала?
Мегера не оглянулась, не ответила. Может, и не услышала? «3:12» – показал таймер.
Я встал, шагнул к пульту.
– А дети?! – повторил я свой вопрос громче.
Мегера дернула плечом, словно отгоняла назойливую муху. Она была слишком занята, чтобы отвечать. Она будила ангелов мести. Уже разбудила и теперь нащупывала частоту резонанса, затягивала до предела пружину. Все ярче разгорались светляки пульта, все басовитее гудела чешуя стен.
Таймер вновь пикнул. «2:00». Две минуты на жизнь. Две минуты до конца существования адской машины. Лучший программатор армии справится со своей работой быстрее. Ее уже никто и ничто не остановит. Сколько надо времени, чтобы уничтожить полмира? Минута? Десять секунд? Или одна-единственная?!
И тогда я совершил дурной поступок. Никогда прежде так не делал – если решаешь кого-то убить, имей мужество взглянуть ему в глаза. Но смотреть в глаза Мегеры я не мог. Я бы утонул в них, захлебнулся. Я выстрелил ей в затылок. Как раз туда, где холодный мертвый металл срастался с живым человеческим телом. Другого способа остановить Апокалипсис я не знал.
Посреди Треугольника стоит обелиск. На нем нет ни надписей, ни дат, и венки к нему никогда не возлагают. Те немногие, кто видел его, называют «Памятником Неизвестному солдату» или «Памятником последнему погибшему солдату». И только я знаю, кому он.
Это памятник мне.
Александр Иванович Куприн , Константин Дмитриевич Ушинский , Михаил Михайлович Пришвин , Николай Семенович Лесков , Сергей Тимофеевич Аксаков , Юрий Павлович Казаков
Детская литература / Проза для детей / Природа и животные / Малые литературные формы прозы: рассказы, эссе, новеллы, феерия / Внеклассное чтениеГлавная героиня — Людочка Сальникова — всегда любила пошутить. Р
Доменико Старноне , Наталья Вячеславовна Андреева , Нора Арон , Ольга Туманова , Радий Петрович Погодин , Франц Вертфоллен
Фантастика / Природа и животные / Проза / Малые литературные формы прозы: рассказы, эссе, новеллы, феерия / Прочие Детективы / Детективы