Позывной "Венера"

Снова подумалось о базе «Феникс». Он не знал, какова она, эта база. Ясно было одно — база база играет важнейшую роль в операции «Коршун», которую собираются осуществить американцы и их марионетки. На базе и в ее окрестностях сосредоточено почти тридцать тысяч солдат и офицеров.

И Хоай Тяу снова с гордостью подумал о том, что именно ему и его «Венере» командование доверило столь ответственное задание.

Неожиданно пришла на память и другая мысль. Шау Ван, его кровный враг! От подступившего гнева горло сжала спазма, поднялось горячее желание отомстить, расквитаться с этим негодяем за все. Шау Ван! Эх, если бы он и в самом деле оказался на этой базе!

У Хоай Тяу вырвался нервный смешок.

Чыонг, лежавший рядом, заворочался:

— Приснилось что-нибудь, комиссар?

Хоай Тяу приподнялся в своем гамаке, бодрым голосом ответил:

— Да я не сплю! Знаешь, что мне как-то приснилось? Что я на базе «Феникс» прыгаю на вражеский танк!

— Вот это да! А меня в вашем сне не было?

— Был, как же, ты тоже там был.

— Комиссар! Я прошу вас, чтобы в бою мне дали возможность драться, как и всем остальным. Я не хочу больше быть связным.

— Но ведь быть связным значит тоже принимать участие в бою!

— Если б я не надеялся, что приму участие в боях, я бы не пошел бы в армию!

Чыонг произнес это очень серьезно и затем снова улегся. Но ему уже не спалось. Проворочавшись некоторое время с боку на бок, он приподнялся и сел:

— Комиссар! Может, расскажете, как вы в Советском Союзе были? Не спится что-то!

Искренность, прозвучавшая в этой просьбе, пришлась Хоай Тяу по душе. Он тоже сел, подумал минуту, точно собираясь с мыслями, припоминая все, что произошло с ним когда-то в этой поездке.

— Так и быть, расскажу. Расскажу тебе один случай, я сам о нем часто думаю… В середине шестьдесят восьмого меня с группой солдат-южан послали на север, а там сделали так, чтобы мы смогли съездить в некоторые братские социалистические страны. Нам удалось даже отдохнуть на берегу Черного моря. Как-то раз вечером я прогуливался по пляжу и встретил одного человека, совсем седого, в очках. С ним был молодой африканец. Они поинтересовались, откуда я. Когда узнали, что вьетнамец, расцеловали меня и долго жали руку… Потом нашли переводчика, говорившего по-французски, и завязался разговор. Много интересного они мне наговорили, но главным было то, что оба они восхищались нашей борьбой против американских захватчиков. Молодой человек оказался родом из Южной Африки. Он сказал, что его народ борется против расовой дискриминации и они думают позаимствовать наш опыт вооруженной борьбы…

— Комиссар, у вас там, наверное, было много таких интересных встреч?

— Да, много…

Часам к четырем утра Хоай Тяу наконец заснул. Неожиданно его разбудило прикосновение чего-то холодного. Он немного полежал не двигаясь. Неужели и его накидка протекла? Но нет, что-то мягкое, холодящее, округлое лежало на шее и как будто тихонько скользило по ней. Вот оно проползло мимо его уха и двинулось вверх по веревкам гамака. Хоай Тяу затаил дыхание, весь похолодел. В ужасе вскочив, он выхватил и зажег фонарик.

— Змея!

В тусклом свете фонарика было видно, как на веревках гамака извивается черная как уголь змея. Голова ее, раскачиваясь из стороны в сторону, была теперь обращена к Хоай Тяу. Маленькие глазки злобно поблескивали, мелькал острый раздвоенный язычок. Змея с угрожающим свистом грозно раздула шею.

— Чыонг! Чыонг! Скорее!

Его крик разбудил радиста, Чыонга и бойцов, спавших поблизости. Все сбежались к гамаку Хоай Тяу и при свете своих карманных фонариков общими усилиями, палками забили змею насмерть.

Через несколько минут Чыонг вынес ее на палке на ровное место. Змея оказалась раза в полтора длиннее обычного коромысла. Даже у мертвой у нее все еще конвульсивно подергивался хвост.

Хоай Тяу содрогнулся; он только чудом избежал верной смерти.

Вскоре одного молодого бойца ночью укусила змея. Рука его распухла и покраснела. Стала подниматься температура. Бедный парень всхлипывал от досады, но ни за что не хотел уступить другому нести его вещмешок.

А бойцов замучили пиявки. На каждого их приходилось по несколько штук. Испарения и сырость пробудили от сна десятки тысяч этих крохотных, величиной с зубочистку, существ, и они полезли из всех щелей.

Это место они так и прозвали — «Пиявки». Ван Тян, правда, дал ему другое название — «Джунгли». Здесь джунгли были по-настоящему глухими, девственными, непроходимыми.

3

Чан Нонг не имел привычки задумываться о будущем и заглядывать далеко вперед, как это делал Хоай Тяу. У него был совсем другой характер — нетерпеливый, горячий, может быть, даже слишком. Но он имел одно хорошее качество — умение считаться с чужим мнением, соглашаться с ним. И хотя это мнение оказывалось не им выстраданным и не им высказанным, он тут же, не жалея сил, бросался исполнять приказ и исполнял истово, от всего сердца, так, словно давно уже сам вынашивал именно эту идею.