Позывной "Венера"

Скрипнула дверь. Командующий очнулся от своих дум, оглянулся. В комнату робко вошла Тхюи Тьен. Она не проронила ни слова, даже не поздоровалась, и только молча смотрела своими красными, полными слез, печальными глазами на названного отца. Радист уже сообщил ей о гибели Чан Нонга, но девушка не верила этому, не хотела верить. Однако, увидев сидящего в полном молчании и одиночестве дорогого ей человека, Тхюи Тьен сразу поняла все.

— Отец, дорогой мой! Что же мне теперь делать? — Она сделала несколько шагов вперед, ткнулась лицом в грудь командующего и заплакала громко навзрыд.

Нгуен Хоанг почувствовал как защемило сердце в груди. Не зная, как успокоить девушку, он легонько гладил ее по плечам, по спине, приговаривая:

— Тхюи Тьен… доченька моя!

И тут его словно осенило. Он вспомнил каждое слово, каждую букву в той радиограмме, где говорилось о Чан Нонге, и сразу же словно преобразился, успокоился и серьезным голосом сказал:

— Тхюи Тьен не печалься! Все это так, Чан Нонга действительно накрыла бомба, но никто не видел его убитым. Подождем еще сутки, и тогда все станет на свои места. Не плачь, родная. Будем ждать.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ

1

Лишь после того как постепенно затихла перестрелка, офицеры штаба, прятавшиеся в подземном убежище, начали приходить в себя, негромко переговариваться.

Начальник штаба базы До Ван Суан сидел на металлическом стуле, бессильно уронив руки, и смотрел невидящими глазами куда-то в угол. Тусклый свет лампочки высвечивал его посеревшее лицо, крепко сжатые губы и злые глаза. Услышав шум в дальнем углу убежища, он вздрогнул, обвел помещение взглядом и неожиданно засмеялся каким-то неестественно злым смехом.

— Допрыгались, попрятались, как крысы в норы! А где этот Шау Ван? Куда он смотрит? На базе тысячи солдат, накормленных, вооруженных, и вьетконговцы разгуливают здесь вдоль и поперек, словно нет ни одного живого человека.

Шау Ван сидел в самом дальнем углу убежища вместе с другими офицерами. Его и без того свирепые глаза сейчас налились кровью. Он так стиснул зубы, что скулы побелели, но пока сдерживал себя и сидел молча, не произнося ни слова в ответ. Вокруг в самых неестественных позах расположилось еще около двадцати офицеров. На бетонном полу валялись обрывки бумаги, пачки из-под сигарет, окурки, обертки от конфет. Все молча смотрели на разъяренного начальника штаба и не осмеливались подать голос.

А начальник штаба продолжал, раздражаясь все больше:

— Стадо свиней с генеральскими погонами! А все это случилось из-за того, что меня никто не хотел даже слушать! Сколько раз я докладывал, что вьетконговцы планируют нападение на базу, но все напрасно. Им говоришь одно, а они — другое. Докладывал я им, что вьетконговцы уже в пути, движутся в направлении базы, так не поверили! А свое мнение сами даже не высказали. Вчера вечером договорились до того, что вьетконговцев и близко нет. А сегодня они показали такое цирковое представление, что нам пришлось удирать без штанов! А полк «прославленного» Шау Вана?! — И он посмотрел в сторону сидевшего в углу полковника. — Да это не боевая часть, а шайка обжор и трусов. Тысячи тонн бомб, сотни солдат были брошены на поиск вьетконговцев — и что же? Захватили в плен какого-то мальчишку, которого даже вьетконговцем назвать стыдно! Позор! Теперь вот и приходится расхлебывать всю эту кашу, но те, кто ее заварил, уже давно дали деру отсюда!

Начальник штаба резко поднялся со стула и принялся расхаживать взад-вперед по узкому и длинному помещению подземного убежища. Зацепившись за стоявший в проходе стул, он свирепо пнул его ногой. Остановившись, он снова посмотрел на сидевших и лежавших офицеров и надменным голосом, с саркастической улыбкой на губах заявил:

— Как только вьетконговцы появились на базе, первым смылся отсюда наш самый воинственный генерал — американский советник Хопкин, а за ним и сам командующий. А кто же теперь будет командовать? — язвительно спросил он, выждал несколько секунд и сам себе ответил: — Я беру командование и организацию охраны военной базы на себя и немедленно убываю на запасный командный пункт! Пусть генерал Абрамс и президент республики сами решат, кто из нас был прав: я или сбежавший командующий! Полковник Шау Ван! — гормко крикнул начальник штаба подойдя к столу.

Шау Ван вскочил со своего места, стал по стойке «смирно»:

— Господин полковник! Я готов выполнить любой ваш приказ!

— По опыту предыдущих боев можно смело сказать, что вьетконговцы выдохлись после сегодняшней ночной атаки. Они нанесли удар и теперь поспешно удирают в джунгли. Но далеко они не уйдут! Ваша задача — организовать преследование, окружить и уничтожить их. Сделать это будет легко, потому что силы и боеприпасы у вьетконговцев на исходе. Мы вернем утраченную инициативу и полностью восстановим положение. Вот тогда верховное командование пусть и делает выводы, кто на базе есть кто. Вам все понятно, полковник?

Шау Ван распрямился, выпятил грудь колесом и рявкнул в ответ: