Позывной «Волкодав»

Они сидели в избе у деревенского старосты и пили чай с брусникой. Виктор улыбнулся, вспомнив, как совсем недавно благообразный старичок увидел красноармейцев под конвоем и накричал на их конвоиров:

– Что ж вы творите, ироды окаянные! А ну марш по домам – хозяйством заниматься! Аники-воины нашлись, повоевать им вздумалось… – но документы Ракитина все же глянул. – Проходите в хату, отобедаем, чем бог послал, да потолкуем. Чайку там, а може, что покрепче?..

– Ой, нет, только чаек!.. Командир у нас, даром что тыловик – насчет выпивки суровый. Вчера он двоих солдат застал за эти делом – на «губе» сидят, под арестом, – сымпровизировал Ракитин.

Беседа удалась, особенно после того, как Виктор выставил на стол пару банок армейской тушенки и пачку галет, мысленно помянув добрым словом запасливого рядового Толстикова.

– Так что, Михаил Валерианович, по рукам? Мы вам продуктов подвезем, а вы нам – лошаденку подкуете.

– Согласный я. Отчего ж не помочь родной Красной Армии… Тем паче – за харч хороший, – рассудительно заметил деревенский староста. – По нонешним временам живем мы бедно. Вот раньше бывало, еще до войны… Сейчас – мужики, которые помоложе да посправней – в армии. Бабы да ребятишки – в эвакуации. Нас-то тут, почитай, совсем немного осталось. А жить-то как-то надо, хозяйство, огороды, скотина какая-никакая… Кузня опять же… Власть – она в Сосновке, там и телефон, и участковый милиционер, и этот… как его… истребительный отряд. Недавно, кстати, они к нам наведывались.

– Чего это вдруг?

– Да самолет тут недавно германский упал, будь он неладен! Вот, приехали вместе с милицией, думали, парашютисты какие объявятся…

– И что, не объявились парашютисты?..

– Да мы в тот лес и не ходим, дрова и то в другой стороне берем – на ближнем хуторе. Там «фрицы» мин понаставили, вот и понимай, как знаешь. Береженого – Бог бережет… А за харчи – спасибо! Мы тут сами, вот и приходится кумекать.

Виктор не перебивал старика, потягивал терпкий, с кислинкой, душистый отвар и внимательно слушал. Да, по всему видать, туго приходилось местным. Деревенька-то прифронтовая.

– Ну, вы – молодцы, как ни тяжело приходится, а убогого все ж приютили, – кивнул Виктор.

Старик, разливая кипяток, неосторожно плеснул себе на руку.

– Вот, господи, прости!.. Незадача-то какая… – Деревенский староста принялся тряпкой вытирать стол. – А людям помогать надо. Тяжело сейчас всем, понимание нужно иметь. Тем более – контуженый, тяжко ему.

В сознании Виктора сработал сторожок. Что такое, он ведь так, без задней мысли сказал. И тем не менее…

– А давно у вас этот контуженый объявился?

– Да недавно… – не стал уточнять старик.

Вроде бы как не соврал деревенский староста, но конвоир с обрезом сказал четко – «пару дней, как приблудился». И еще… Переведя разговор на другие темы, Виктор посидел еще в гостях минут пятнадцать.

– Ну, хозяин, мы договорились? Если не сегодня к вечеру, но завтра утром – наверняка, приведем мы кобылку подковать. А я уж командира нашего упрошу, чтобы паек выдал. Он у нас только на выпивку суровый, а так – хороший мужик.

– Прощевайте, служивые, завтра свидимся.

Виктор вместе с Василием Самойловым прошли по деревне. У околицы дежурил тот самый, угрюмый мужик с «кулацким» обрезом. Ракитин жестом подозвал его поближе:

– Скажи, а почему ты решил, что этот ваш контуженый родственником приходится вашему деревенскому старосте?

– Дык, он как объявился, сразу же к нему и пошел.

– Но нас-то вы тоже под конвоем к старосте отвели, – возразил Виктор.

– Не, он с ним как-то по-родственному общался.

– По-родственному, говоришь… Ладно, прощевай, завтра кобылку приведем подковать.

Виктор вместе с бойцом-пограничником прошли до опушки рощи. Оказавшись под сенью деревьев, младший лейтенант резко свернул с дороги и, пригибаясь, осторожно и скрытно снова вышел к деревне. Словно заяц, который петляет следы перед тем, как отдохнуть на бе-зопасной лежке. Василий Самойлов, не задавая лишних вопросов, следовал за командиром. Когда они замаскировались в кустарнике, вопросительно посмотрел:

– Тебе не показалось странным поведение деревенского старосты?.. Когда я заговорил об этом самом контуженом, он ненароком пролил кипяток, – шепотом заговорил Виктор. – Да и потом, тот мужик, с обрезом, ясно сказал: «пару дней, как приблудился». Старик же ответил – «недавно». Вроде бы и не соврал… Но почему он со старостой держался «по-родственному»?..

– Может, дезертир?.. – высказал предположение Самойлов.

– С чего бы это дезертир носил на груди медаль «За отвагу»? – возразил Ракитин.

– Резонно, – оценил пограничник. – Что делать будем, командир?

– Брать его надо – на горячем! Он наверняка примчался сюда за портфелем со сбитого немецкого самолета, как и мы. Но я тоже – баран! Дубина стоеросовая! – выругался Виктор. – Как же он меня провел-то, а – ведь и ориентировка нами получена, и словесный портрет, и физиономия его на фотокарточке…

– Он – профессионал.

– Он – да, профессионал. А мы – кулемы!

– Командир, а, может, к нашим?..