Позывной «Зайчик»

Первым желанием было яростное сопротивление, борьба до последнего, но это быстро прошло, как только я поняла, что действия Генри мало похожи на насилие. Поначалу это было похоже на принуждение, да… Но вместе с этим я оставалась практически свободна в действиях. Он не блокировал ни руки, ни ноги, не причинял мне боли, и что самое главное — его грубоватые поцелуи не были неумелыми ласками мужлана, годы не видевшего женщину. Скорее это было что-то дикое, звериное, но невероятно умелое и очень распаляющее. Пробуждающее во мне самой то самое древнее начало настоящей женственности, когда окружающий мир становится чем-то крошечным и несущественным, а сознание концентрируется на нем одном. На мужчине, который знает, что делать, когда рядом женщина.

А не такое уж и хмурое утро, как я погляжу…

Пока я в некотором смятении прикидывала, куда деть руки, не слишком ли у меня маленькая грудь и вообще — не похожа ли я на бревно, всего лишь позволяя себя ласкать и практически ничего не делая в ответ, Генри на мгновение оторвался от груди, поймал мой смущенный взгляд и ухмыльнулся так понимающе, что в груди что-то екнуло и я зарделась, как пионерка.

— Расслабься, — посоветовали мне таким хриплым голосом, что внизу живота впервые заныло настолько томно, что я сама себя испугалась.

А затем время сжалось в тугую пружину и мир закружил вокруг меня одной.

Его широкие ладони были везде: на талии, на ягодицах, на бедрах и даже между ними. Его настойчивые пальцы без стеснения исследовали не только грудь, но и проникали туда, где всё требовательнее пульсировало моё женское начало. Его напористые губы обжигали шею, прокладывали влажные дорожки в самых различных направлениях, которые невозможно было угадать, заканчивали свой путь на моем лице и вновь отправлялись в путешествие по телу.

Не знаю, сколько это продолжалось, но в какой-то момент я поняла, что ещё немного и я просто не выдержу — доберусь до сумки и приставлю к его горлу нож! Сколько можно меня терзать? Это было настолько мучительно сладко, что практически невыносимо!

А спустя мгновение он, наконец, внял моим мысленным мольбам и приглушенным хриплым стонам и вошел в меня одним мощным рывком.

Кажется, я впервые поняла, что секс — это не просто слово, а близость, это не так уж и бессмысленно. Но если поцелуи и ласки были лишь прелюдией и предназначались лишь для того, чтобы подготовить меня к главному, то последующие за этим движения познакомили меня с великолепным словом «Наслаждение».

Непрекращающиеся поцелуи шеи и груди грозили перерасти в настоящие укусы, но сейчас меня это беспокоило меньше всего. Больше всего я желала, чтобы это никогда не кончалось! По телу проходили неведомые волны наслаждения, накатывая всё чаще и мощнее, хотелось вцепиться в мужскую спину и от переизбытка эмоций расцарапать её в кровь, навеки оставляя на нем свои следы, хотелось впиться в его губы и прокусить их насквозь, чтобы он хоть на мгновение ощутил силу охватившего меня желания… Впервые в жизни хотелось растворить в мужчине, которого я практически не знала. Остановить время, а может, наоборот, растянуть его в бесконечность!

Хотелось…

Я так и не смогла окончательно сформулировать, чего бы мне конкретно хотелось, потому что мир, сфокусировавшийся в одном-единственном мужчине, вдруг вновь замер… И рассыпался миллиардом обжигающих частиц. Они проникали под кожу, заставляли выгибаться в дугу и стонать от невыносимого наслаждения.

Это было потрясающе!

Не знаю, сколько прошло времени, когда мир перестал кружиться, дыхание выровнялось и окружающая меня действительность обрела четкие формы, но именно этот момент выбрал Генри, чтобы нарушить его сладкое очарование.

— Когда я просил расслабиться, я немного не это имел в виду, — проворчал пират, чья колючая щека бессовестно покоилась на моей груди, затем почему-то тяжко вздохнул и продолжил. — В следующий раз я свяжу тебе руки. У меня не спина, а полотно: «Показательная порка кнутом».

Претензия откровенно смутила, но так как из своего положения до сих пор придавленной я ничего не видела, то сочла нужным язвительно парировать.

— Во-первых, я не виновата в том, что ты такой хлипкий. А во-вторых, с чего ты взял, что будет следующий раз?

— Начнем с того, что я не хлипкий, — моментально завелся Генри, вскинув на меня недовольно прищуренные глаза, но продолжать почему-то не спешил. Вместо этого криво усмехнулся и с ленивой небрежностью поинтересовался. — Неужели не понравилось?

Наверное, стоило солгать… Но меня выдало тело. От провокационного взгляда и искушающего тона моментально бросило в жар, так что пришлось нехотя признаваться.

— Было недурно…

— Недурно? — возмущенно вскинул брови пират.

Его лицо было настолько выразительным, что я не сумела сдержаться — ехидная ухмылка сама наползла на лицо.

Но, кажется, зря.

— Лгунья маленькая, — раскусил меня Генри и ухмыльнулся в ответ. — Любишь поиграть?

В корне неверный вывод! Ну почему все мужики мыслят так однобоко?