Позывные — «02»

— Все это верно, но где гарантия, что грабители не связаны с Самохиным и магнитофон, пропутешествовав, не вернулся к нему снова? — не сдавался Арслан.

— Где? Да там же, где гарантия того, что он к нему не вернулся. Ведь Гурина не опознала Самохина.

— Но разве из этого не следует, что Самохин сделал это через кого-то другого?

— Нет! — возмутился Николай. — Это уж слишком! — он нервно заходил по кабинету. — Фантастика! Нельзя же находиться, вопреки очевидному, в плену своих ошибочных предположений. Встать на твою точку зрения — значит, допустить, что Алексей Самохин, будучи, исполнителем воли другого Алексея — знакомого Калетдиновой, в свою очередь, перепоручает дело взрыва еще кому-то. Не чересчур ли? Да зачем, объясни мне, это все понадобилось Самохину?

— Во-первых, любая из выдвигавшихся нами версий есть не более, как предположение, требующее проверки. А во-вторых, заданный тобой вопрос не нов. Мы поставили его перед собой сразу же, как начали расследование. Кому мешала Калетдинова? Увы! Нам и сейчас это неизвестно.

— В общем, вернулись на круги своя, — иронически подвел итоги Соснин.

— Почти, ибо только поимка Самохина, возможно, поможет выяснить, были ли у него какие-либо связи с Калетдиновой, хотя я не могу не согласиться с тобой, что при нынешних условиях его причастность к взрыву сомнительна. Но учти, — заметив торжествующий взгляд Николая, поспешил добавить он, — что раз есть сомнения, то нужна проверка, а не просто отбрасывание Самохина как возможного организатора взрыва.

— Значит, будем его ловить и выяснять…

Николай не скрывал, что доволен. Все же Арслан согласился с ним, что причастность Самохина к взрыву призрачна. И, как бы подтверждал это, Туйчиев подытожил:

— Поймать его надо в любом случае, даже если окажется, что он имеет отношение только к квартирной краже.

— Только к краже? — усмехнулся Николай. — А ограбление Калетдиновой?

* * *

Это была ошибка. Он не должен был входить в этот дом. Ведь он шел не на задержание, а на разведку, до сих пор не было известно, где скрывается Самохин, и, памятуя брошенное Брискиным «в районе хлопзавода», он уже несколько дней бродил здесь один, стараясь не привлечь внимания. Но понял свой просчет слишком поздно. Еще не успев закрыть за собой дверь, он получил сокрушительный удар в челюсть. Очнулся Николай, оглушенный и обезоруженный, на полу в очень узкой и темной комнате без окон. Соснин с трудом встал, держась одной рукой за раскалывающуюся от боли голову.

Их было двое, но смотрел он лишь на одного. Самохин тоже с интересом, почти дружелюбно, рассматривал его и вертел в руках пистолет Соснина. Второй, худой и сутулый, сидел на табуретке у стола, уставленного разномастными бутылками.

— Из-за меня влип, бедолага, — сочувственно произнес Самохин. — Ну, ничего, не ты первый. Я лучше думал о вашей службе, а ты как кур во щи. Повидаться захотелось? — Он сощурился. — Что ж, давай погутарим. Слово тебе даю. Последнее слово, — добавил он насмешливо.

Сутулый негромко загоготал:

— Ну, ты даешь!

— Я тоже лучше думал о тебе, Самохин, — сказал Соснин. — Неужели ты мог предположить, что я приду один? Дом окружен, и самое лучшее для тебя — сдать оружие и не брать на душу еще один грех.

Ни один мускул не дрогнул на лице Самохина. Не поворачивая головы, он бросил сутулому:

— Ну-ка, глянь вокруг. Сдается мне, что на пушку лягавый берег. Да поаккуратней, без шума.

Тихо скрипнув дверью, сутулый вышел. Соснин нагнулся, стал зашнуровывать ботинок.

— Марафет наводишь? — подошел к нему Самохин.

Молниеносно перехватив лодыжку Самохина, Николай резко рванул ее влево и вниз, успев нанести удар головой в живот падавшего на него шофера. Подхватив выроненный пистолет, Соснин попятился к окну.

Дверь открылась. Вошел сутулый.

— Заливает он, Леха, кончай разговоры, уходить надо…

— Руки на стену! — зло прошептал Николай сутулому парню. Тот, увидев направленный в грудь пистолет, послушно вытянул вдоль стены длинные худые руки с черными ногтями.

На полу тихо стонал Самохин.

* * *

… Возбужденный, держась рукой за скулу и сморщившись от боли, Соснин спросил:

— Ну как? Будем начинать?

— Давай, раз тебе так не терпится.

Ввели Самохина.

Это был плотный светловолосый мужчина, невысокого роста, с правильными чертами лица. Он внимательно осмотрел кабинет, бросил мимолетный взгляд на Туйчиева и стал тщательно изучать свои ладони.

— Почему вы бросили свою машину, Самохин? — начал допрос Туйчиев.

Самохин поднял голову, широко зевнул, прикрывая рот рукой.

— Испугался, — выдохнул он.

— Это вы-то испугались? Вы, который ранил нашего сотрудника и меня чуть не укокошил? — спросил Николай и выразительно потрогал скулу.

— Вызова вашего испугался.

— А нельзя ли яснее?