Позже

Мы проехали всего три квартала, и Лиз снова остановилась. Достала свой телефон (настоящий, а не одноразовую «раскладушку»), глянула на меня и увидела, что я весь дрожу. В эти минуты я бы, наверное, не отказался от теплых объятий, но Лиз лишь похлопала меня по плечу, предположительно с сочувствием.

– Отсроченная реакция, малыш. Уж я-то знаю, что это такое. Скоро пройдет.

Она позвонила кому-то, представилась детективом Даттон и попросила позвать к телефону Гордона Бишопа. Видимо, ей ответили, что его нет на месте, потому что она сказала:

– Да хоть на Марсе, все равно соедините меня с ним. Это очень срочно.

Она ждала, нервно барабаня по рулю пальцами свободной руки. Потом резко выпрямилась на сиденье.

– Это Даттон, Гордо… да, я знаю, что не участвую в следствии, но тебе надо это услышать. Мне только что позвонили насчет Террьо. Кто-то из тех, кого я опрашивала, когда состояла в прошлой опергруппе… Нет, я не знаю, кто именно. Надо проверить супермаркет «Кинг Каллен» в Истпорте… да, с которого он начинал. Если подумать, тут есть резон. – Какое-то время она молча слушала, затем сказала: – Ты что, издеваешься? Скольких мы тогда опросили? Сто человек? Двести? Послушай сам, я включу запись. Я записывала разговор. Надеюсь, что он записался.

Она знала, что разговор записался; за время нашей короткой поездки на три квартала она успела это проверить. Она включила воспроизведение, а когда запись кончилась, сказала в трубку:

– Гордо? Ты… черт. – Лиз завершила звонок и улыбнулась мрачной улыбкой. – Он бросил трубку. Он меня ненавидит, но информацию проверит. Потому что если не проверит и будут жертвы, они останутся на его совести, и он это знает.

Детектив Бишоп действительно проверил полученную информацию, потому что к тому времени следствие уже изучило прошлое Кеннета Террьо и обнаружило одну деталь, весьма показательную в свете того «анонимного звонка», о котором сообщила Лиз. Задолго до начала карьеры в строительстве и послепенсионной работы в больнице «Город ангелов» Террьо рос и учился в школе в городке Уэстпорт, по соседству с Истпортом. Старшеклассником он подрабатывал упаковщиком в супермаркете «Кинг Каллен». И там же попался на магазинной краже. В первый раз его строго предупредили. Во второй раз уволили. Но видимо, страсть к воровству оказалась неодолимой. Позже он переключился на динамит и детонаторы. В подвальной кладовке в доме, где он снимал квартиру в Куинсе, были обнаружены целые залежи и того и другого. Все достаточно старые, все из Канады. Видимо, раньше таможенный досмотр на границе был не таким тщательным, как сейчас.

– Мы уже можем поехать домой? – спросил я. – Пожалуйста, Лиз, поедем домой.

– Да. Ты расскажешь об этом матери?

– Не знаю.

Лиз улыбнулась.

– Это был риторический вопрос. Конечно, ты ей расскажешь. Ну и ладно, рассказывай. Мне все равно. И знаешь почему?

– Потому что никто не поверит.

Она похлопала меня по руке.

– Вот именно, Чемпион. Прямо в яблочко.

27

Лиз высадила меня на углу и умчалась прочь. Я подошел к дому. Мама с Барбарой все-таки не пошли в бар. Барб простудилась и сказала, что после работы сразу пойдет домой. Мама стояла на лестнице с телефоном в руке.

Увидев меня, она бросилась мне навстречу, обняла в панике изо всех сил и прижала к себе так крепко, что мне стало нечем дышать.

– Какого черта? Где ты был, Джеймс? – Как вы, наверное, уже догадались, она называла меня полным именем, только когда очень злилась. – Почему ты не предупредил, что задержишься? Ты же знаешь, что я волнуюсь. Я всех обзвонила, я уже начала опасаться, что тебя похитили, я даже думала позвонить…

Она разжала объятия и чуть отстранилась, держа меня за плечи. Теперь я увидел, что она плакала раньше и вот-вот заплачет снова, и мне стало неловко и стыдно, хотя я был ни в чем не виноват. Мне кажется, никто не может заставить тебя ощутить себя полным дерьмом так эффективно, как родная мать.

– Это Лиз? – спросила она и тут же ответила сама себе: – Да, она. – И добавила глухим, беспощадным голосом: – Эта сука.

– Мне пришлось с ней поехать, мам, – сказал я. – Я не мог не поехать.

И тоже расплакался.

28

Мы поднялись в квартиру. Мама сварила кофе и налила мне чашку. Я впервые в жизни пил кофе и подсел на него сразу и навсегда. Я рассказал ей почти все. Как Лиз дожидалась меня у школы. Как она сказала, что надо найти последнюю бомбу Подрывника, потому что иначе могут погибнуть люди. Как мы поехали сначала в больницу, а потом к дому, где жил Террьо. Я даже рассказал маме, как жутко выглядел Террьо с его простреленной, наполовину развороченной головой. Но я не стал ей рассказывать, как увидел Террьо рядом с машиной Лиз, когда он стоял так близко ко мне, что мог бы схватить меня за руку… если мертвые могут хватать живых, чего я не знаю и знать не хочу. И я не стал пересказывать его прощальные слова, но когда я лег спать, они гремели у меня в голове, как надтреснутый колокол: «Еще увидимся… Чемпион».