PR-проект «Пророк»

Еще несколько минут спустя Илья зачем-то заглянул в комнату секретарши. Она сидела в домашней одежде за рабочим столом и, прижимая к щеке телефонную трубку, смотрела на вошедшего несчастными глазами.

— Илья Викторович, я уже не могу. Опять она. Давайте я ей скажу, что вы не хотите ее слышать.

— Кто «она»?

— Маша. Или Марина.

— Ладно, соедини. Я у себя. — Он поднялся наверх.

— Илюш, это ты? — услышал он знакомый голос из совсем недавнего прошлого.

— Да.

— Привет.

— Привет, как жизнь?

— Илюш, нам нужно увидеться.

— Зачем?

— Мы же тогда увиделись.

— Марина, что тебе нужно?

— Я просто хочу увидеться с тобой.

— Зачем?

— Ты знаешь, зачем, — все так же просяще, без малейшего нажима и раздражения сказала Марина.

— Не звони мне больше. Не мучь себя.

— Можешь ко мне приехать?

— Марина, я очень устал. Пока. — Он занес руку, чтобы положить трубку, но через несколько секунд снова приложил ее к уху.

На той стороне провода была тишина. Никто не торопился ни прощаться, ни класть трубку. Подождав четверть минуты, он положил свою.

Сразу же раздался звонок:

— Илья Викторович, к вам приехали.

— Сейчас спущусь в сауну. Пусть идут туда, — ответил он секретарше.

Илья вышел на балкон. Свежий вечерний ветер колыхал листву деревьев, окружающих дачу. Они были пересажены сюда уже большими, поэтому загораживали вид вокруг и частично закрывали дом. Илья поежился. Как непохоже было все то, что его сейчас окружает, на то, что было еще год назад. Тогда он часто задавал себе вопрос: «Что же делать?» Жизнь не обещала никаких изменений. Он топтался на месте или ходил по кругу. Тогда его давила и душила однообразная обстановка, казалось, что все попытки куда-то выпрыгнуть заканчивались приземлением в том же месте, где начинались. Иногда его вопрос к самому себе трансформировался и звучал так: «Какое же я ничтожество?» И это был именно вопрос. Тогда Илье хотелось понять, какое же именно он ничтожество. А иногда не хотелось ничего. Жизнь, казалось, никогда не изменится.

Теперь он был уверен в том, что его взлет был неизбежен, что в любом случае он должен был произойти. Если бы у Ильи сейчас спросили, каким вопросом можно было бы определить его позицию в прошлом, он бы, подумав, ответил: «До чего же снизойти?»

С позиции ощущения своих сил произошедший выбор уже виделся так: «Если бы я не снизошел до этого, то выбирал бы вид деятельности по деньгам, так как могу всё, а если бы вопрос от денег не зависел, то ничего бы не делал… Или ушел бы на войну — пострелять, чтобы избавиться от рутины, или стал бы художником, фотокорреспондентом и разъезжал бы по всему миру».

Год назад, в прошлой позиции неопределенности и неизвестности, варианты будущего выглядели либо как судорожные действия, результатом которых была бы сама активность и то, что из нее вытечет, либо — тихий домашний застой, бессилие и рутина — скромность как качество жизни. Тогда это ужасало его. Илья встряхнул головой, отгоняя от себя неприятные мысли. Так можно было прийти к выводу, что его судьба — случайность.

Илья вернулся с холодного балкона. Случайно возникшие мысли уходили все дальше, по мере того как он спускался все ниже по мраморным ступеням. Там его ждали новые девчонки, вино и торт. Или сначала искупаться? Да, в парилочку, в бассейн, а потом — за ужин.

Илья проснулся днем, после двух. Рядом с ним в постели, слава богу, никого не было. Голова трещала, но спать не хотелось. Его мутило. В сознании мешались какие-то картины вчерашней попойки: девушки в бассейне — тогда еще все были трезвыми, потом парилка, где кто-то обливал шампанским раскаленные камни, потом прыгали в воду, танцевали на столе, бросались тортами, закусками, позже, кажется, опять купались, потом решили куда-то поехать. Кажется, поехали. Нет, приехал Толя, потом был скандал. Потом опять пили. Чем закончился вечер, Илья не помнил. Кажется, его еще и ночью будили…

Поднявшись с кровати, он пошел в ванную. Там его стошнило. Потом принесли завтрак в постель. Нужно было опохмелиться. Илья выпил холодного пива и снова лег. Делать ничего не хотелось. Не хотелось двигаться. «Может, окунуться?» Илья с трудом дошел до лифта и спустился в подвал — к бассейну. Здесь уже был наведен порядок. Ничто не напоминало о вчерашнем буйстве.

— Ваше святейшество, — обратилась к нему длинноногая уборщица, которая, оказывается, что-то делала здесь, — осторожнее, в бассейне может быть стекло на дне. Крупные осколки мы вытащили, а мелкие могли остаться. Воду еще не спускали.

Илья никак не отреагировал на ее реплику. У края бассейна он сбросил с себя простыню, в которую был укутан, и упал в воду. Головная боль потихоньку начала отпускать. Он лег на спину звездочкой.

— Как вы там? — притворно беспокоилась уборщица.

— Даю течь.

Уборщица подобострастно захихикала. Илья попросил пива. Она принесла. Держась за перекладину у поверхности воды, Илья отхлебнул несколько глотков из поставленной на краю бассейна кружки.

— Организуй массаж, — бросил он уборщице.