PR-проект «Пророк»

— А я Ольга. Лена мне о тебе говорила. Речь идет о съемках ролика. Сегодня будет кастинг. После кастинга — ужин с хозяевами компании, которая рекламируется. Это банкиры. Если хочешь, можешь остаться на ужин. Ничего такого там не будет, никто приставать не станет. Просто приятная компания, пообщаешься. За то, что ты там будешь пару часов — 100 долларов. Если хочешь, можешь потом поехать с кем-нибудь из них. Но это — за отдельную плату. Можешь смело назвать сумму долларов в четыреста. Но учти, сто — агентству. Понятно, это между нами.

— Понимаете, Оля, я стопроцентная лесбиянка, — соврала Наташа. — Я могу, конечно, переспать с мужчиной, но это — не меньше тысячи.

Ольга сделала круглые глаза, будто удивляясь сумме, несоразмерно большой даже для красавицы Наташи. Это деланое удивление взорвало Наташу.

— А откуда, думаешь, у меня бабки на квартиру и на машину? У вчерашней студентки?» — написала Наташа, зло ударив пальцами по клавишам последних букв, и рывком отодвинулась от компьютера. Восемь часов.

Пора домой, где ее ждут мать и отец. Эх…

Завтра она переделает концовку и отдаст рассказ редактору. Тот похвалит ее, предложит добавить оптимизма и поработать над деталями. Под деталями будут подразумеваться торговые марки, проплатившие свое «присутствие» в ежемесячных рассказах. Наташа покраснеет, улыбнется, скажет, что редактор ей льстит, и пообещает доработать рассказ.

А сегодня впереди метро, троллейбус, лужи, желтая от школьных воспоминаний комната, родители. Правда, еще самое любимое ее существо — Николсон. Так звали фокстерьера. Хотя с ним еще придется гулять. Но ведь собака есть не только у нее. Может быть, однажды она встретит молодого человека — тоже хозяина собаки. Он окажется предпринимателем, для которого в девушке важнее всего не внешность, а ум…

V. Историческая академия (август — сентябрь)

Мероприятие, начавшееся вечером, официально называлось «Открытое заседание Государственной академии исторических наук по вопросам развития исторической науки в России и совершенствования методики преподавания истории в высших и средних учебных заведениях». По окончании — торжественный прием.

Это было обязательное, программное мероприятие Комитета. Терещенко знал, что это означало: Шустер озвучит новую идею Антоновича.

Для Терещенко, как всегда, было приготовлено место в президиуме, хотя он и не выступал. Оно было положено ему по рангу. Шустер появился в последнюю минуту. Выйдя на сцену, он коротко поздоровался со всеми, пожал руку Виктору Ивановичу.

— Ты не уходи без меня, Витя, — сказал он ему.

Терещенко кивнул.

Шустер сел на приготовленное для него место за столом, где красовалась табличка: «Шустер А. Я. — председатель Комитета РФ по идеологии». Открыл мероприятие председатель Академии исторических наук, в далеком уже прошлом политэмигрант, известный скандальными и сенсационными книгами о Сталине, написанными в Париже и Лондоне. Вторым поднялся на трибуну Александр Яковлевич.

— Человек по своей природе смертен, как и всё в мире, — вещал Шустер с трибуны Академии исторических наук. — Всё, в том числе и человеческая жизнь, имеет свой конец. Человек не может примириться с этим фактом. Об этом свидетельствуют все религии, придуманные человеком. Человек хочет видеть себя бессмертным, если не на этом, то на том свете. В этом стремлении к бессмертию — корни желания увековечить себя в своих делах, в потомстве, в созидании и подвигах. Корни стремления к постоянству лежат в изменчивости мира. Человек хочет видеть незыблемым свой дом, все то, что его окружает. Тем не менее он понимает, что и материальные творения его рук не вечны, и стремится увековечить себя в истории. Но наивно считать, что история — исключение из порядка вещей, что она пишется раз и навсегда, что она незыблема. История — есть знание. Знание о прошлом, взгляды живущих на свое прошлое. Только в этом виде она жива. Только так она существует.