Праанжелику

Это потому, что у нее кроме нежных розовых сосков был еще прекрасный мощный головной мозг, хотя, казалось бы, к чему эти излишества?

***

Однажды король Людовик давал в Версале дипломатический обед - шведский стол, соки и кола инклудид. К нему приходили разные послы, и каждый приносил какой-то оригинальный подарок, например, книгу.

Прием послов шел своим протокольным чередом, но когда украинский гетман Дорошенко подарил королю Франции шкуру белого медведя и живого сибирского тигра, я всерьез испугалась, что сейчас прилетят инопланетяне.

Но инопланетяне не прилетели, равно как и посол Персии, которого все очень ждали, потому что хотели подписать договор о поставках шелка для трусов. С какого такого перепугу французский король покупал шелк у персидского шаха Анна и Серж Голон умалчивают, но мы читаем самую красивую историю любви за всю человеческую историю и не будем доебываться до таких мелочей.

Король воскликнул: «Господи!».

Король сказал: «Обожемой!».

Король схватился за голову: «Опять придворные дамы напялят эти гадские ситцевые панталоны от пупка до середины бедра»…

– Нивапрос, - загадочно подмигнула левым нежным розовым соском прекрасная Анжелика и велела седлать коня.

***

Персидский посол Бактериари Бей обнаружился на окраине Парижа, где внимательно наблюдал за колесованием еретика, делая пометки в своем карманном блокнотике «Пытки народов мира».

– Здравствуйте, товарищ персидский посол уважаемый, - по-восточному поздоровалась прекрасная Анжелика, - мне нужно с вами поговорить.

– Я занят, - буркнул он, не отрываясь от еретика.

– Можно у вас дома, - равнодушно добавила прекрасная Анжелика.

Посол повернул голову, и через пятнадцать минут они уже возлежали на мягких подушках в роскошном отеле.

Анжелика видела в глазах уважаемого персидского посла готовность ласкать ее нежные розовые соски целую вечность, но интуитивно не дала. И, надо сказать, совершенно правильно сделала, ибо лично я как-то дала одному человеку по фамилии Бей, так потом девять лет жизни псу под хвост.

Так вот, как только Анжелика персидскому послу не дала, он немедленно начал видеть в ней личность. И согласился поторговаться за шелк.

Спустя несколько часов отчаянной торговли, Анжелика эмпирическим путем пришла к выводу, что арабы и евреи - это таки один народ. Но осиная талия, золотые локоны и огромные зеленые глаза взяли свое, посол договор подписал, а благодарный король низвергнул всех своих фавориток прямо в тартарары, и вы, я так полагаю, строго судить его не станете.

Фаворитки дружно осерчали зело крепко и принялись отсылать прекрасной Анжелике пироженки с ядом до востребования, но все время получалось так, что вороватые слуги и собачки пироженки тырили, чтобы есть. И помирали в муках, и это справедливо, ибо восьмая заповедь.

А король, тем временем, пригласил божественную Анжелику на необитаемый остров, где им никто не помешает, потому что нету роуминга.

«Его глаза пожирали ее фарфорово- белую кожу, щеки, похожие на спелые персики, чувственные губы. Небрежным движением она поправила выбившийся на виске локон, и король почувствовал зов плоти. Казалось, каждой порой тела она излучала теплоту жизни. Он инстинктивно протянул руки и привлек ее к себе…»

И тут она как ахнет: «Ваше Величество, как вам не стыдно, вы же женаты!».

Людовик капельку удивился и говорит: «Вы чо - с дуба рухнули, душа моя?».

А божественная Анжелика тут ему всё и вываливает - мол, вы убили моего мужа, я вас ненавижу, теперь вы меня любите, жить без меня не можете, но никогда-никогда не получите, ибо нехуй.

– Ненене, - говорит король, - я его потом помиловал, вы чо? А на Гревской площади сожгли чучелко Нострадамуса. Или даже самого Нострадамуса, а то надоел. Так что жив твой Жоффрей, милая Анжелика, а теперь закрой глаза и открой рот.

Анжелика упала в обморок от счастья и молвит:

– Теперь точно не дам, я, между прочим, мужу верна, а все эти отвратительные слухи распускают подлые завистники нашей чистой любви.

Вот так сказала прекрасная Анжелика и ушла в ночь.

***

«Придет день, когда она отыщет его и с плачем припадет к его груди. Она не могла уже вспомнить ни его лица, ни голоса, но протягивала к нему руки сквозь пропасть долгих и мрачных лет. Ее глаза устремились в глубину небес, где верхушки деревьев под легким ветром раскачивались, словно водоросли в морской пучине.

 И вне себя от радости и вспыхнувшей надежды она крикнула в эту темноту:

 - ОН НЕ УМЕР! ОН НЕ УМЕР!»

Часть третья Неукротимая Анжелика