Прабхупада лиламрита

Мистер Пэйн показал Брахмананде красивое трехэтажное здание неподалеку от площади Святого Марка. Оно находилось в центре, где обитала молодежь, но при этом в таком районе, где и респектабельные посетители чувствовали бы себя спокойно. Полы в доме были из полированной твердой древесины, а двери украшала резьба ручной работы. Кроме того, там был огромный зал, в котором можно было бы устроить алтарную. В 1824 году здесь останавливался маркиз де Лафайет, что делало здание еще более престижным и привлекательным.

Как-то вечером мистер Пэйн зашел к Бхактиведанте Свами. Свамиджи сидел на полу за рабочим столом, а мистер Пэйн — напротив, на складном металлическом стуле. На мистере Пэйне был элегантный костюм и белая рубашка с накрахмаленными манжетами и с запонками. Его дорогая одежда, покрытое ровным загаром лицо и белокурые волосы (многим преданным казалось, что это парик) странно контрастировали со скромным одеянием Свами. Мистер Пэйн называл Свамиджи не иначе как «Ваше превосходительство» и выражал бурное восхищение его деятельностью. Он с оптимизмом говорил о том, что, используя свои связи, надеется помочь Свами сэкономить много денег, избавить его от больших хлопот и найти для него именно то, что нужно.

В сопровождении нескольких учеников Бхактиведанта Свами отправился с мистером Пэйном осмотреть дом. Пока мистер Пэйн, преданные и смотритель здания о чем-то разговаривали, Свамиджи, никем не замеченный, отошел в угол комнаты, где стояла старомодная швейная машинка. Он нажал на педаль машины, чтобы проверить ее исправность. Когда он вернулся к беседующим, мистер Пэйн сказал:

— Если вы обеспечите задаток в пять тысяч наличными, я смогу уговорить владельцев подписать контракт. Пять тысяч сейчас и еще пять в течение двух месяцев — по-моему, это не так трудно.

Свамиджи здание понравилось, и он сказал Брахмананде, что его нужно купить.

Брахмананда был готов отдать деньги сразу, но Бхактиведанта Свами сказал, что сначала нужно подписать контракт. В личной беседе с преданными мистер Пэйн выказал себя человеком, который представляет интересы Свами и его Движения, — казалось, он сулит им нечто большее, чем просто контракт. У преданных сложилось впечатление, что он хочет просто подарить им это здание. Такая перспектива казалась маловероятной, но из разговора следовало именно это. Мистер Пэйн хотел, чтобы преданные считали его своим другом, и однажды вечером пригласил их к себе домой.

Преданные пришли к нему и расселись в гостиной, обставленной книжными шкафами, но не с книгами, а с муляжами, изображавшими корешки расставленных рядами книг. Ребята чувствовали себя не в своей тарелке, но мистер Пэйн словно этого не замечал и возобновил свои славословия. Он похвалил статью Хаягривы, и тот был явно польщен и смущен. Он превозносил все, что было связано с преданными. Он даже рассказал им, как недавно умерла его собака:

— Без этого маленького, милого существа дом кажется совсем пустым...

Это был странный человек — чересчур эмоциональный, с неиссякаемым запасом лести и похвал. После первой же встречи с ним Свами насторожился, хотя и был заинтересован в покупке дома.

Брахмананда продолжал переговоры, и вскоре, по словам мистера Пэйна, владельцы здания должны были потребовать от преданных доказательства их платежеспособности. Свамиджи велел преданным нанять для заключения контракта юриста.

— Одни беспокойства от этого мистера Пэйна, — сказал он. — Почему не купить дом у самих владельцев? Зачем все эти агенты?

— Так уж тут принято, — ответил Брахмананда.

* * *

Алан Колмен был музыкальным продюсером. В «Другом Ист-Вилледж» он прочитал заметку о свами из Индии и о мантре, которую тот привез. Когда на первой странице он прочитал текст мантры Харе Кришна, она ему очень понравилась. Из статьи он понял, что от ее пения можно «словить настоящий кайф». В статье приводился адрес Свами, и однажды вечером Алан с женой пришли в магазинчик.