Прага. Инструкция по соблазнению

— И хватит, — заключила Лара. А потом неверяще рассмеялась. — Серьезно что ли? Мы обсуждаем свадьбу? Я выйду за тебя замуж?

— Конечно, выйдешь.

— И мы будем жить вместе? Не прятаться, не скрываться, а нормально жить? Не верится даже.

— Мне тоже, — Мирек притянул ее к себе и прижал к груди. — Фамилию возьмешь мою?

— Да! Буду Свобода?

— Будешь Свободова, — поправил её Мир, и вид у него был чрезвычайно удовлетворенный.

* * *

День получился суетным. Сначала они поехали пообедать, причем Миреку очень понравились чебуреки. Он даже уточнил, не может ли Лара научиться их готовить.

Потом отправились знакомиться с Лариными родителями. Она до сих пор фыркала от смеха, вспоминая мамино лицо, когда та открыла дверь и увидела перед собой высокого парня в бейсболке, с татуированными руками и скейтом, болтающимся возле рюкзака. Одной рукой он обнимал её дочь — взъерошенную и раскрасневшуюся.

— Мама, познакомься, это Мирек, тот самый студент, — провозгласила Лара. — И я выхожу за него замуж!

От позорного обморока в коридоре маму спасли только крепкие нервы, закаленные многолетней работой в районной поликлинике. Радость она, правда, изображать не стала, но позвала будущего зятя пить чай. А что еще оставалось делать?

— Ларис, спроси, ему с сахаром или без, — неловко попросила мама, косясь на смущенного Мирека, который пристроился на табуретке.

— Без сахара, — подал он голос, и мама вздрогнула.

— Ой, надо же, а он по-русски умеет говорить! — удивленно сказала она.

— Ага, и вообще он почти как мы, — серьезно поддержала её Лара, и они с Миреком, переглянувшись, звонко расхохотались. Мама смущенно улыбнулась — атмосфера немного разрядилась. Пришедший часом позже папа был тоже безмерно удивлен, но возражать не стал. Ему понравилось, что зять — спортсмен, потому что спорт он уважал и даже сам в студенчестве играл в сборной города по волейболу. А еще больше понравилось, что дочка все же переедет жить в Европу. Нечего ей тут делать, в их городе — такой умнице и красавице!

Ночью они сели в плацкартный вагон скорого поезда Новый Уренгой-Москва.

Мирек был в восторге: он никогда еще не ездил в российских поездах, и его до глубины души поразило, что тут реально можно спать. Есть кровати и постельное белье — офигеть!

Стараясь не шуметь и не будить соседей, они разложили вещи, Лара постелила постель, и Мир, утомленный двумя перелетами и всеми событиями этого длинного дня, уснул, едва его голова коснулась подушки. Ларе же не спалось. Она сидела на нижней полке, обхватив руками колени, и смотрела в окно — на мелькавшие за ним огни и темные пятна деревьев. Как так может быть, что еще утром она была похожа на бабочку, вмерзшую в кусок льда, а сейчас внутри так горячо, радостно и удивительно?

Немного страшно, да, не без этого. Но зато она наконец-то чувствует себя живой! И хочет жить. Какой же молодец Мирек, что приехал! Страшно представить, что было бы, если бы он решил по-другому.

Лара поднялась. Справа верхняя полка была пустая, а на нижней спала, завернувшись в одеяло, какая-то женщина. Слева же на верхней полке спал её будущий муж. Сгреб, как всегда, под себя подушку, а одеяло наоборот сбросил. Ему всегда было жарко.

Лара не удержалась и легко погладила его по плечу, а потом осторожно убрала челку, упавшую ему на глаза. Мир вздохнул во сне, пробормотал её имя и снова задышал глубоко и ровно. У Лары перехватило горло от невероятной сумасшедшей нежности.

— Спи, солнце, — прошептала она, — спи, мой хороший. Я люблю тебя. Я так люблю тебя.

Эпилог

— Викторко! Викторко, подь сэм![60] — кричал, надрываясь, Роман, но Вика решила, что дед играет с ней в догонялки, убежала от него на другой конец сада и теперь стояла возле яблони, раздумывая, как бы туда залезть.

Лара качалась в гамаке и упорно делала вид, что это не её дочь. В конце концов, зачем нужны бабушки и дедушки, если они не могут хотя бы иногда дать родителям отдохнуть? Лара с Миром и так приезжают к ним реже, чем хотелось бы: Вика плохо переносит дорогу, в машине её ужасно укачивает, а ехать на поезде — это тащить с собой в руках целую сумку вещей, игрушек и других нужностей, а потом все равно в Брно пересаживаться на машину.

— Скучаешь? — знакомые горячие ладони скользнули по плечам и забрались под чашечки купальника. Лара вздрогнула и тут же завертела головой, пытаясь понять, не видит ли кто из родственников, как к ней муж пристает. Но никому сейчас не было до них дела. Роман добежал наконец до хохочущей Викторки и снимал её с яблони, а бабушка Тереза вместе с Войтой мыли детский бассейн, который был куплен специально для любимой внучки.

— Не скучаю, а наслаждаюсь тишиной и спокойствием, — поправила его Лара, охотно подставляясь под ласки. — Хочешь присоединиться?