— Ай! — шипела сестра, целуя пол. — Отпусти! Братик, скажи ему…
— Вроде бы кому-то было сказано надеть «чешую», — в моем голосе лязгнул металл. — Почему ты не послушалась? Коджи, дерни ее руку выше. На три сантиметра.
Он не рассчитал и задрал на пять. Сразу ор боли наполнил зал. Из глаз сестры текли слезы, пока инкуб выворачивал ей руку.
— А-а-а, Хенси, мне больно! Не хочу больше всего этого… пойдем домой… Пожалуйста! — ее лицо покрылось слоем из черных пластинок. — Видишь, братик, я надела «чешую»? Пойдем теперь домой…
— Врежь ей в лицо, Коджи.
Крепкий как камень кулак хлестнул ее по губам, сминая черную кожу. Чешуя лязгнула о чешую. Голова сестры ударилась в пол и там осталась лежать — черная чешуя в ореоле выбившихся из хвоста розовых волос. Слюна серебряной паутиной повисла над раскрытым ртом.
Я встал на настил по ту сторону канатов.
— Считаю до пяти. Коджи, только скажу «пять» — сломай ей позвоночник. Вломи этой суке по хребту со всей силы. При слове «пять». Ни раньше ни позже. Понял, Коджи?
— Понял, Хенси, — кивнул инкуб, активируя «усиление».
— А потом можешь ее и трахнуть, — разрешил я.
Сакура неверящими глазами смотрела на меня. Взгляд обиженного ребенка. Что ж, с этого и начинается взросление — с обиды на взрослых. С горечи и ненависти. С понимания, что семья — не крепость, не убежище, а только круг занятых своими делами людей. Пяти секунд вполне достаточно, чтобы вырасти. Либо стать калекой.
— Раз.
— Братик…почему…
— Два.
— Почему ты так поступаешь со мной?!
Глаза ее дергались, выдавая внутреннюю боль.
«Как же так? Ведь только сегодня ночью ты говорил, что любишь меня!»
Я ответил мимикой лица. Моя сухая ухмылка сказала ей:
— Три.
Она поникла лицом, сдерживая рыдание. Разбитое сердце успело выдать два быстрых удара, прежде чем до него донеслось:
— Четыре.
Последний заслон надежды рухнул с этим словом. За следующим ее ждала лишь смерть.
Она запрокинула голову и заорала:
— Ублюдок!
И врезала затылком Коджи в челюсть. Инкуба отбросило назад на настил. Мышцы сестры напрялись, взбодренные резким «усилением». Она вскочила, черная и опасная. Сквозь мокрую от пота майку просвечивались темные соски. Розовая грива разметалась по плечам.
Инкуб поднявшись на четвереньках смотрел ей в спину.
— Хватит, Коджи, — моя ухмылка стала шире. — Я сам ее трахну.
— Да попробуй, сволочь! — Сакура рванулась ко мне.
Боевая техника «Усиление» успешно использована. Ваши физические характеристики повышены на пятьдесят процентов.
Мощные руки со свистом рассекли воздух, где я только что стоял. Прыгнув с настила, применил ряд техник:
Боевая техника «Чешуя черного дракона» успешно использована. Ваше тело покрыто защитным слоем.
Духовная техника «Шестое чувство» использована. У вас обострено предчувствие опасности.
Как кошка, Сакура перелетела через канаты. Чувство опасности вспышкой пронзило меня. Нагнувшись вправо, успел заметить взмах черной руки перед глазами. Так вот оно какое, «шестое чувство». Еще в уклоне врезал ногой сестре в живот. Такой удар выбил бы песок из боксерской груши, но она даже не прогнулась. Неудивительно.
Хоть Сакура и выросла ночью до Обвинителя, техники до открывшегося третьего уровня еще не прокачала. По способностям сестра фактически Искуситель, как я. И все равно в бою она превосходит меня. Сакура довольно долго пробыла Искусителем, успела накопить единиц ци и вложить их в техники по максимуму. То есть до десяти знаков. У нас обоих техники на одном уровне, в то же время они как небо и земля. Взять «чешую», у меня она вот такая:
Чешуя черного дракона 2 ур (Изучено). Знаки ци: 2 из 10.
У Сакуры же:
Чешуя черного дракона 2 ур (Изучено). Знаки ци: 10 из 10.
Ее «чешуя» поднята до десятки, когда моя только до пары. Соответственно, защита сестры крепче моей. С «усилением» все точно так же: моя пара против ее десятки. Каждые два знака ци дают прибавку в силе и ловкости не меньше пятнадцати процентов. Может и больше, но точно не меньше. Значит, я отстаю в реакции и мощи ударов от сестры где-то на шестьдесят процентов.