Прайд

Мёртвых охотников оказалось очень много. Так много, что просто не верилось, будто их противником был один единственный лев. И на всех этих мёртвых человеческих лицах застыла тупая жажда убийства. Меня словно молнией пронзило, когда я вспомнила слова Чара о моей слепой ненависти к людям. Неужели и моё лицо, во время охоты, тоже светится такой, чисто звериной жестокостью? Возможно и лев, и сестрёнка права, и мне не стоит уподобляться животным в их иррациональной кровожадности?

— Любимый. — Зара остановилась, склонив голову, — любимый, я пришла…

Под изувеченными телами серебристоголовых парней и девушек, лежал огромный лев. Одна из полукровок — девчушка, с лицом неуловимо напоминающим кота, сжимала его ладонь в последней попытке единения, а он словно пытался закрыть её плечом от убийц.

— Любимый, — Зара медленно опустилась рядом с вожаком и провела рукой по его волосам, — я обещала непременно найти тебя, и я сдержала обещание. Твоя верная кошка пришла к тебе, чтобы навсегда остаться рядом. Больше ничего на свете не сумеет нас разлучить.

Галя, замершая в паре шагов, вдруг обронила тресп из пальцев и глухо всхлипнула. Кошка дрожала, кусая пальцы и неотрывно смотрела на тело льва.

— Она уходит, — внезапно выдохнул Чар и его голос пресёкся.

Тот свет, который делал Зару похожей на Акку, то сияние, которое шло из её огромных глаз, те вспышки, которые сопровождали каждое её движение…Они слабели с каждым мгновением, по мере того, как голова львицы всё ниже клонилась к израненной груди любимого.

— Мой единственный, — почти шептала кошка, лаская тело вожака, — я так безумно рада вновь видеть тебя. Я так сильно тебя люблю…

Львица подняла голову и её лицо озарилось тихой улыбкой. Потом свет в глазах кошки померк, и она медленно распростерлась на неподвижном теле льва.

Галя упала на колени и ткнулась лбом в пол, разметав белоснежные волосы среди блестящих луж крови.

Закусив губу, я молча спрятала лицо на груди у Чара.

В наступившей тишине протяжно и тоскливо закричала Рейя.

Книга 6 Маятник исхода

Альфа — Омега

АЛЬФА

Не знаю, есть ли у Кристалла некий, высший, разум. Мне встречались те, кто пытался объявить себя таковым, но по сути они не представляли ни высшие силы, ни разум вообще. Однако если у вселенной и есть нечто подобное, то оно весьма иронично и злопамятно. Все наши поступки ложатся в некий ящик, который, рано или поздно, окажется извлечён, изучен и оценен. И каждый получит по заслугам.

Долгое время я сомневался в существовании любви, иронизировал над влюблёнными и походя разбивал сложившиеся пары. Рок вспомнил о скептике, одарив его любовью к человеческой женщине. Эта история имела хорошее продолжение: женщина превратилась в одну из нас, разделив со мной долгие годы счастья.

Но я совершал и плохие поступки. Много омерзительных вещей, которые память надолго вычеркнула из своих записей, заменив нейтральной полосой тумана. Но они никуда не делись. На моей совести уничтоженные, из прихоти, города; убитые, по дурацкому капризу, люди и разрушенные судьбы. Очень, очень много отвратительных поступков.

Ранее казалось, будто презрение к обычным людям есть показатель статуса высшего существа, свысока взирающего на ничтожность человека. Лишь перед самой смертью наступило прозрение: поведение Льва, безжалостно топчущего человеческую пыль, ничем не отличается от царствования кровавых тиранов, коих немало встречалось в истории людей. По сути, я уподобился самым худшим представителям человеческой расы.

Понимание принесло раскаяние. Но ничего вернуть нельзя и все мои поступки, записанные незримой рукой, некто, владеющий ящиком судьбы, внимательно изучил и дал им оценку. В этот раз — никакой иронии и снисхождения.

Мои дети гибли на моих глазах. Дети, о существовании которых я узнал совсем недавно, умирали, пытаясь защитить своего отца.

И я ничем не мог им помочь.

Почти вся сила покинула израненное тело и лишь ничтожный её квант продолжал удерживать меркнущее сознание от падения в чёрную бездну небытия. Зачем я продолжал цепляться за жизнь? Ведь гораздо лучше умереть, чем видеть смерть своих детей!

Почему я продолжал сохранять эту последнюю искру?

Не знаю.

Надежду на помощь, обещанную Наташей, я утратил, когда исчезла Леся, а поток охотников, вливающийся в двери зала и не подумал уменьшиться. Я не желал этой бойни, не хотел видеть лица людей, искажённые судорогой ненависти, не хотел спотыкаться о неподвижные тела, отражая непрерывные атаки и скользить в лужах крови, отправляя врагов за грань света и тьмы.

Я хотел одного: увидеть Зару, прижать кошку к себе и утонуть в её ласковых жёлтых глазах.

Но все мои поступки успели оценить и вынесенный приговор никто не собирался отменять.

Охотников уцелело очень мало, но сил у меня не оставалось вовсе. И я рухнул на пол, залитый кровью, не в силах шевельнуть даже мизинцем. Мог лишь бессильно следить, как обезумевшие охотники остервенело режут моих волчат. Те даже не пытались сопротивляться, а просто защищали своими телами полумёртвого отца.