Прайд. Кольцо призрака

«Значит, так, – до странности спокойно подумала Анна. – Теперь Лапоть эту привел. Эта уже самая. Таких не бывает. Может, раньше были, и то только в кино».

Ее обдало холодом. Шторы распахнуты, форточка настежь. Зато хоть дыма нет и горелым мясом не пахнет. Сквозняк любовно соскользнул с голого плеча девушки, но она и не поежилась, когда пролилась вниз, как струйка песка, золотистая прядь волос.

Андрей смотрел безразлично. Пальцы рассеянно постукивали по столу.

– Андрюх, ну ты что? – окликнул его чем-то недовольный Лапоть.

Андрей приподнял рюмку с коньяком. Девушка улыбнулась, даря улыбку. Тень от ресниц, трепеща, отлетела от щеки.

– Андрюша, тебе столько звонили, – не зная, что сказать, начала Анна, но Лапоть пренебрежительно оборвал ее:

– Честное слово, Анюта, ну вы прямо слова никому не даете сказать.

Андрей чуть повел плечом. Лапоть тут же бросился к форточке, захлопнуть. Вдруг утробно, с отрыжкой захихикав, присел на корточки, хлопая себя по коленкам:

– Андрей, сюда! Это же сдохнуть можно! Яблочко, яблочко почистила ему и несет.

Анна взглянула через плечо. А!.. Освещенная комната в доме напротив. Эта большая комната, похожая на зал. Старик за столом, его лысая голова и золотые погоны. И просвечивающаяся насквозь, полуистлевшая балерина, идущая через комнату навсегда заученной походкой.

– Смотри-ка, наконец-то, все-таки раскачался, старый пердун! – неизвестно чему восхитился Лапоть. – Строчит! Сколько времени на него потратил, все звонил. Тут главное подсказать, растравить как следует. И напомнить. Он же сам в тех же местах трубил. Небось ему снится… А она его целует, рухлядь эта. Умора! Нет, все идет хорошо, правильно. Когда надо будет, может, и сработает, сработает! Еще как…

Андрей не пошевелился. Лицо его оставалось таким же замкнутым и холодным.

«Лапоть все делает таким, как он сам, мерзким, ему лишь бы поиздеваться», – не в силах защитить угасающую жизнь там, за окном, подумала Анна.

Девушка в зеленом встала, разбудив притихший воздух. Неторопливо пошла к окну. Каждый ее шаг – крутое, заманчивое движение бедра.

– Ну, Андрей, проснись, такая гостья у нас, а ты… – теряя терпение, прошипел Лапоть. Он даже сделал короткое движение рукой, словно хотел потрясти Андрея за плечо, но не посмел.

Анна все смотрела, но не могла отвести от девушки взгляда и вдруг вздрогнула, словно что-то острое внезапно укололо не успевший моргнуть глаз. На лилейной розовой руке девушки возле плеча она увидела грубую овальную бирку из серого алюминия, как бывает на мебели, на сейфах в любой конторе. Даже цифру разглядела Анна: «313». Бирка была вдавлена в атласное плечо и прикручена толстой проволокой. Торчали два острых конца, проткнув нежную кожу.

«Больно же…» – содрогнулась Анна.

Девушка посмотрела в окно, слегка наклонила голову, тихо улыбнулась и пошла назад к своему креслу. Она легко отпила из рюмки, облокотилась о стол, и Анна опять увидела, как глубоко вдавилась алюминиевая бирка в холеное атласное плечо.

– Эти все – на госучете! – с гордостью прохрипел Лапоть. – Красавица, обалдеть, а! На госучете, ну, как скрипки Страдивари. Единственная в своем роде. Ясненько?

Лапоть сидел на зеленом бархате покрывала, скрестив ноги. Даже ботинки не снял, хамло. Так и уселся в ботинках. Но тут обострившийся взгляд Андрея заставил Лаптя запрокинуться на спину. Лапоть перекувырнулся через голову, взгляд Андрея смахнул его с тахты.

– Андрюша, сварить вам кофе? – неожиданно просто спросила Анна.

Лапоть, словно растерявшись, присвистнул, втянув в себя воздух. Он провел рукой по лицу сверху вниз, так что вывернулась синеватая подкладка нижней губы.

– Свари, пожалуй, – медленно проговорил Андрей.

– Две чашки. Две-две-две. Им! – подхватил Лапоть уже откровенно злобно и оскорбительно. – А мы, Анечка, с вами потом, на кухне. Потом. Уютненько.

Анна пошла на кухню. Поставила кофейник на огонь, глядя, как шевелится и поднимается пухлая шапка.

«Может, это сон, – подумала Анна. – Нет, они там, в комнате».

И вдруг она ощутила глубокую тишину у себя за спиной. Не стало слышно мелких суетливых движений Лаптя. Тихого, но для слуха Анны уловимо, опасно-душистого дыхания девушки.

Она вошла в комнату с кофейником на подносе и двумя старинными, почти прозрачными чашками. Андрей был один. Он держал в руке кусок сыра, пристально разглядывая его, поворачивал, неспешно обкусывая с разных сторон, превращая в желтый кружок.

– Ушли? – спросила Анна, хотя что было спрашивать. – Кофе тебе налить?

– М-м… Нет, – качнул головой Андрей.

Анна поставила поднос. Ей вдруг мучительно захотелось выпить кофе. Вздохнуть особый запах, несущий в себе тепло, примету дома. Но она не посмела налить кофе в тонкую чашку, приготовленную для другой.

Глава 18

«Этот эскалатор на Таганке, с ума от него сойти можно, как из преисподней тащишься, – нетерпеливо думала Анна. – Бомбоубежище какое-то, а не метро».