Прайд Саблезуба

Провозгласив это, Семен извлек из отвала крупную кварцитовую гальку и несколькими ударами о валун обколол ее. Получился чоппер – первый инструмент, необходимый для перехода из каменного века в железный. Торчащий из склона край глыбы Семен стал щупать руками сверху и снизу, пытаясь определить самые тонкие места. Когда таковые обнаруживались, он ставил сверху метку чоппером. Потом, царапая металл и окалину острым камнем, соединил метки кривой линией.

– Ну вот, парень, – обратился он к Головастику. – Мы имеем обозначение самого слабого места. Задача такая: вот этот кусок надо отделить от целого. Примерно по этой линии. Домашнее задание на завтра: придумай, как это сделать? Все понял?

– Угу…

– Тогда – свободен! Утром встречаемся здесь.

Пока Семен двигался к своему жилищу, он умудрился так погрузиться в размышления, что перестал реагировать на окружающее. Однако среагировать все-таки пришлось: вокруг вигвама кругами ходила Варя. Время от времени она поднимала хобот и негромко, но очень горестно взревывала. Из самого же вигвама рев доносился непрерывно – находящиеся внутри плакали «то вместе, то поврозь, а то – попеременно». Семен прислушался и сделал вывод, что «запевалой» в этом хоре является Сухая Ветка, а все остальные, включая молчаливого обычно Пита, ей как бы подпевают. Он вздохнул и стал наводить порядок.

Начал Семен с того, что отогнал Варю подальше и отругал: он много раз просил ее не оставлять свой помет возле жилища, а она опять забыла об этом. Потом полез в вигвам. С его появлением концерт прекратился – детеныши занялись необъятными грудями Мери, а Ветка перешла на тихие всхлипывания. Сидела она на шкурах в обнаженном виде, и Семен некоторое время любовался ее изрядно округлившейся фигуркой. Дождавшись, когда и всхлипывания почти прекратятся, он заявил:

– Имею два вопроса: во-первых, будут ли меня сегодня кормить, а во-вторых, что случилось?

– Она не налезает! – ответила Ветка и опять всхлипнула. – Теперь ты прогонишь меня.

– Конечно прогоню, – заверил ее Семен. – А кто не налезает? И куда?

– Э-та-ло-на не налезает. На попу-у-у, – она закрыла лицо руками и тихонько завыла.

– Какая еще «эталона»?!

В ответ Семену был предъявлен тонкий засаленный ремешок, связанный кольцом. Автор признал свое произведение, все понял и хотел рассмеяться, но передумал.

В самом начале их знакомства Сухая Ветка ужасно переживала, что не соответствует местным стандартам женской красоты – ну, никак не тянет она по габаритам на «палеолитическую Венеру». Семен ее клятвенно заверил, что он извращенец и ему нравятся именно худенькие женщины. Ветка ему не поверила и обещала растолстеть при первой же возможности. Тогда Семен обвил ее ягодицы ремешком, завязал его в соответствующем месте и велел хранить как «эталон» – если данная попа перестанет пролезать в это колечко, то ее хозяйка может отправляться на все четыре стороны. «Впрочем, – добавил он тогда, – беременность не считается». Сам он давным-давно забыл об этом, а вот Ветка помнила и, оказывается, даже ремешок умудрилась сохранить. И что теперь делать? Отказаться от своего слова? Сказать, что пошутил тогда? Вообще-то, такими вещами здесь, кажется, не шутят…

На самом же деле Семен испытал огромное облегчение, обнаружив, что ничего страшного (для него) не случилось. Разбираться со сложной женской проблемой ему не хотелось, а хотелось поскорее вернуться к размышлениям о железе. И он избрал самый легкий – чисто мужской – путь.

– Знаешь что? – сказал он. – Не морочь, пожалуйста, мне голову. Есть дела поважнее!

– А в будущем женщины не толстеют?

– Еще как толстеют! Ну, а кто не хочет, начинает соблюдать диету, делать гимнастику, заниматься бегом и так далее.

– Ой! – сказала Ветка, испуганно посмотрела на Семена и собралась снова плакать.

– Отставить! – приказал суровый мужчина. – Вот разберусь с новой магией, тогда и…

Что будет «тогда», он придумать поленился и просто сменил тему – потребовал ужина.

Глава 14. Магия

Семен попросил Ветку разбудить его раньше, чем она начнет разводить огонь в очаге. Этого не понадобилось – он проснулся сам. Кое-как оделся и, стараясь не разбудить женщину и ребенка, раскопал свой видавший виды кожаный рюкзак.

Ночью огонь для обогрева лоурины почти не использовали – если только стояли уж совсем сильные морозы. Перед сном очаги обычно притушивались так, чтобы сохранить тлеющие угли до утра. Это, конечно, удавалось не всегда, и тогда начинались хождения по соседям на предмет разжиться огнем.