Прайд Саблезуба

Вновь на стоянку он вернулся уже во второй половине дня и, не давая себе передышки, занялся сбором дров и разведением костра. На отдыхающих поблизости саблезубов решил не обращать внимания. Когда повалил дым и запахло горелой органикой, сонные кошки стали просыпаться одна за другой и, обиженно фыркая (гадость какая!), разбредаться по окрестным зарослям. Семену, впрочем, было не до них: он варил, обжаривал, просто слегка обугливал снаружи куски мяса. «Вот так всегда, — возмущался он, — то густо, то пусто. То брюхо к спине прилипает, то приходится нажираться, как удаву, чтоб продукт не пропал». Была даже мысль использовать вигвам в качестве коптильни: развесить там мясо, рядом выкопать яму для костра, а от нее внутрь прорыть канавку и чем-нибудь ее накрыть — получится дымоход, и мясо будет коптиться по-настоящему. Мысль была соблазнительная, но Семен представил, как потом будет вонять его жилище, и от нее отказался.

Дыма не боялся, кажется, только «рысенок». Несколько раз он, раздутый, как колобок, от выпитого молока, вылезал из кустов и пытался играть — терся о Семенову ногу и покусывал мокасины. Семен же его невежливо отгонял. Уже под вечер он кое-как закончил первичную обработку мяса и занялся ремонтом лодки. «Все-таки консервная банка — одно из величайших достижений человечества, — размышлял он, вынужденный то и дело бросать работу, чтобы подправить „дымовуху“ под развешенным мясом. — Это же так прекрасно, когда ты можешь развязать мешок, посчитать оставшиеся банки с тушенкой и узнать, сколько еще дней можешь жить спокойно. И не надо тебе ни охотиться, ни рыбу ловить!»

Отплытие он наметил на раннее утро следующего дня. Почему на раннее? Ну, это скорее привычка, чем острая необходимость — иметь в запасе побольше светлого времени. Кроме того, Семен не знал, как велика охотничья территория этой компании саблезубов, но смутно надеялся, что если плыть упорно и долго, то можно, наконец, оказаться за ее пределами. Не факт, конечно, что там не встретятся другие саблезубы.

Лодка покачивалась на воде в нескольких метрах от берега. Семен завершил демонтаж вигвама, сформировал на берегу груду вещей и прикидывал, в каком порядке все это перетаскивать в лодку и грузить: тяжелые мешки с мясом надо бы разместить на дне, но там с таким трудом подсушенный продукт обязательно намокнет. И вдруг почувствовал чье-то присутствие рядом. Он собрал волю в кулак и неторопливо обернулся.

Кот сидел, уперев в землю прямые передние лапы. Он чуть склонил голову набок и задумчиво разглядывал Семена.

— «Ну, что смотришь?» — спокойно поинтересовался человек.

— «Тобой (то есть дымом) провонял весь берег», — пожаловался кот. По-видимому, он намекал на то, что пропитанная чужим запахом территория как бы становится аннексированной пришельцем.

— «Я ухожу, — заявил Семен. — Ухожу с твоей земли».

— «Почему?» — слегка удивился зверь.

— «Иду искать свою самку».

— «Она же погибла — ты так сказал».

— «Я сказал, что ее забрали (отторгли, отбили, увели). Может быть, она жива. Ты знаешь, где водятся большие птицы?» — Семен вообразил и «передал» зрительный образ.

— «Там».

Семен опять ничего не понял. Тем не менее он решил предпринять еще одну попытку: представил пейзаж, виденный им с сопки, обозначил движение вдоль Большой реки к востоку и спросил:

— «Идти к ним надо туда?»

Кот, кажется, сообразил, в чем дело, и ответил однозначно: нет. Тогда Семен «изобразил» направление к югу вверх по притоку: «Туда?» Реакцию животного можно было перевести как: «Ну, примерно. Во всяком случае, не в противоположную сторону».

— «И на том спасибо! — усмехнулся Семен. — А теперь верни детеныша. Он — мой».

— «Оставь его кошке. Она его хочет».

— «Детеныш — мой. Пусть кошка идет со мной».

— «Что-о?!»

— «Ну-у… тогда… Ладно, я оставлю детеныша. Но ты (вы все!) будете мне должны».

— «Да. Ты можешь охотиться на нашей земле».

«По сути, это, наверное, означает принятие в прайд — чушь какая-то, — удивился Семен. — Разве так бывает? Может, он мне и справку выпишет? С печатью!»

Как оказалось, иронизировал он совершенно напрасно: и справка, и печать появились у него немедленно. Кот встал, подошел к сложенному в кучу грузу, задрал заднюю ногу и…

«Это, кажется, не моча и не экскременты. Наверное, это особо вонючие выделения какой-нибудь железы — специально для меток, — обалдело соображал Семен. — Теперь от меня будет вонять саблезубом на километр — гадость какая… Оно мне надо? Впрочем, кто его знает…»

— «Возвращайся с самкой, — сказал кот. — Тебя здесь примут (не нанесут ущерба, а то и прокормят)».

— «Может быть, — усмехнулся Семен. — Во всяком случае, это я запомню».

— «Запомни, — как бы улыбнулся в ответ саблезуб. — Удачной охоты!»

— «Тебе тоже», — мысленно сказал Семен вслед уходящему зверю.

Глава 7. Приток