Прайд Серого Льва

Они отмолчались. Ульдэ встала рядом, привлекая мое внимание.

— Что?

— Твоя жена сказала — сюрприз.

Я оглянулся. Элина подвела к нам упирающегося козла — и Бугай с Волосом, пряча ухмылки, быстро втолкнули его в землянку. Ничего не понимающий Док, смотрел на все это осоловелыми глазами — а мы, едва сдерживаясь от смеха, поспешили покинуть зараженное место. Я велел сторожам убираться куда подальше. Леший тихо улыбался…

— Ты что?

— Представил себе физиономию монаха, открывающего темницу нашего лекаря…

— Святоша мстить станет. Док — его последняя надежда! — один из охранников насупился. — Вы то, уйдете… А нам, что делать?

В отличие от Лешего, Сова не улыбался.

— После всего? Он сейчас нас больше боится, чем чумы. А вам бы следовало самим о себе думать. Поселок не слабее храма.

— Отряд, который был здесь — где он? — в отличие от прочих, я хотел сдержать свое обещание. Самый словоохотливый, из охранников, указал на север:

— А там же. Ушли к храму. У них раненых много. Только Святоша велел всем идти. Док троих перевязал, потом его опять в землянку кинули.

— А эта стрела… Кто владелец?

Он внимательно посмотрел на обломанный наконечник, который я ему протянул.

— Сложно сказать… В храме свой оружейник — нашего Сыч собственной рукой зарезал, когда тот отказался им самострелы делать.

Мы переглянулись — об этом случае никто не рассказывал. Мужчина расценил наши взгляды соответственно:

— В поселке тоже бандитам никто не радовался… Только нас, куда как крепче держали. Не вырвешься… А стрела эта — вроде как, Лысого. Я слышал, он тут хвастал, что кого-то из ваших достал…

Я сглотнул предательский ком, все утро стоявший в горле. Вот и пересеклись… Одного, из этой пары, смерть уже настигла. Пришла очередь второго. Ната мрачно кивнула, поняв, о ком речь.

— Мразь. Их еще тогда нужно было отправить на корм свинорылам. Хорошо, что ты убил Белого.

Мы пошли прочь. Делать в поселке больше нечего, кроме того, все спешили поскорее покинуть территорию, где сам воздух казался черным… На прощание, я отвел в сторону одного их сторожей:

— Сколько еще вы будете жить умом монаха?

— Он пастырь наш… Ты — в форте, по своим законам. Он — здесь. В поселке вражды не хотят, но и в дикарей превращаться — тоже. А у вас, говорят, все уже стали, как твой друг! — он бросил взгляд на Сову. — Да я и сам вижу… скальпы на плащах, оружие, будто в кино снимались…

— Не кино это. Жизнь. До сих пор не понял? Возврата к прошлому не будет — ближайшие лет сто, точно. Так что, что есть, то есть. И вам бы не мешало это учитывать, когда Святоша райские кущи обещает… Что, в поселке не те же копья и луки? Или, в обмен на наши шкуры вы тащите не свою жуткую рыбу, величиной с пару человек? Чем ловите? Острогой? Лет так с пару назад, ты думал, что вместо удочки будешь в воду копья бросать? Мы дикари… А вы?

— Мы веруем…

Я хмыкнул.

— Да за ради… Бога. Верьте. Только про заповеди не забывайте. Есть среди них одна, почему-то, больше всех, помнится. Не судите, да не судимы будете. Когда Святоша вас в очередной раз обрабатывать начнет — вспомни. Не мы — он, со своими рясоносцами, кровь пролил. А раз так — я еще одно изречение помню. Мне отмщение и аз воздам!

— Мстить будешь? За Дока? Все ведь обошлось — и он с вами. Зачем вражда?

— Не за Дока. Тот Лысый, действительно, попал. Рясоносцы напали на форт, и теперь у нас одна из девушек умирает.

От изумления у сторожа отвисла челюсть.

— На форт? У него что, крыша съехала? Нет, был треп про стычку, но что вот так…

— Так. И ту стрелу, что я тебе показал, согласно этой заповеди, я хочу вернуть владельцу. Так должен ли я мстить… или нет?

Он опустил голову, потом глухо произнес:

— Святоша стал бы… А тебе — нельзя.

— Нельзя?

— Нельзя, — он упрямо повторил. — Про тебя многое болтают. И что, с двумя, совсем еще девчонками живешь, и что ваши в форте сплошь под индейца косят, и что у тебя глаза, как у зверя бывают… А еще говорят — тебе выпало всеми нами править, когда срок придет. Не может будущий вождь свою месть выше общего дела ставить. Вот и нельзя.

Я не сразу нашелся, что ответить…

— И много здесь таких… кто так думает?

Он кивнул:

— Хватает. Случится меж вами свалка — наши вмешиваться не станут. Ни в спину стрелять, ни помогать. Сами разбирайтесь — кто главнее. Скажу честно — Святоша ближе… Потому, что понятнее. А ты… — в дикость тянешь. Но верят больше — тебе.

— И на том спасибо.

Я насупился. Слова, произнесенные этим сторожем, лишь подтверждали мое решение не проливать кровь. Они же мешали мне выполнить то, что я намеревался сделать в отношении убийцы. Игнорировать их? Но ведь он прав! А Алиса? Мое обещание защищать жизнь каждого из жителей форта? Один раз — и не далее нескольких дней назад я уже услышал упрек в свой адрес, как раз по этому поводу. Как быть?

Сомнения разрешил Сова. Он подошел к нам, и, молча, произвел несколько жестов. Мужчина с недоумением смотрел на его руки, не понимая смысла знаков — я же увидел, что Ульдэ и Волос, обнаружили в кустах возле поселка троих наблюдателей-рясоносцев.

— Окружить.

Сова хмыкнул:

— Мой брат увлекся беседой… Их уже связали.