Прайд Серого Льва

— Мужик?

Она недоуменно посмотрела на изумленного Стопаря:

— С катушек съехал?

Мы засмеялись.

Она хлопнула себя ладонями по широким ляжкам:

— Дожила, мать вашу… Вот, значит, кем стала! Мужиком!

Когда смешки затихли, она, уже с грустью в голосе сказала:

— И, правда, ведь… мужик. Все сами. На зверя — сами. На рыбу — сами. Землянки копать — тоже мы. В селение, на Мену — только я… мужчины вообще не хотят там появляться. Вот и выходит — мужик.

Ната, вмиг посерьезнев, задала вопрос:

— Ты прости его, — она укоризненно посмотрела на смутившегося Стопаря, — Он не со зла. А помочь тебе мы не можем. У нас тоже заболевшие есть… правда, не от чумы. И Док все перепробовал… не помогает. Вот и они, — она указала на Травника. — Тоже помощи просят. А чем помочь? Никто не знает.

— Так… — Рада бросила на меня усталый взгляд. — Рассчитывала я с вождем поговорить… — я заметил, что при этих словах она явно поморщилась. — А вместо того, со мной девчонка беседует, да? Что, ты сам ответить не мог? Я про то, что Док лечить пытался, и сама в курсе. Ты мне другое скажи — я тут слыхала, ты с Вещей на короткой ноге.

— Быстро слухи летят…

— Быстро. Что ты от Стары принес?

— Ничего. Нет у нее волшебного средства, хоть и шаманка. Кстати, это — не девчонка. Это Ната — одна из моих жен. А другая, за раненой ухаживает — потому и не может тебя приветствовать, наравне со всеми.

Рада равнодушно бросила взгляд на Нату и пожала плечами:

— Наслышана… плевать. Живи хоть с десятью сразу — мне до лампочки. Девок, в долине, как грязи, скоро друг на друга кидаться с тоски станут. Лучше уж так… гаремом! Так ты мне ответишь, или я зазря ноги била?

Я кивнул:

— Могу повторить. Лекарств от заразы — нет. Что делать — не знаю. Выздоравливающих — пока не видали. Но… — я сделал небольшую паузу, дожидаясь, пока все умолкнут. — Есть надежда. И ее, действительно, дала мне Стара. Но о том и сами могли догадаться.

— Не томи!

Рада и Травник буквально вскочили со своих мест.

— Мы и так столько вынесли — что одно, что другое! Если есть надежда — говори! Пусть хоть что-то… чем ничего. Не могу я назад с отказом идти!

Травник поддержал женщину:

— И мне возвращаться пустым, толку… некуда будет. Если какая помощь нужна — я готов. Что с бандой биться, что в поход, куда…

— В поход! — Я прервал парня. — Ты и так в курсе. Для нее говорю — я кивнул в сторону Рады. — Именно, что в поход. Далеко, в горы. В непогоду, в холод, немедля. Искать… сам не знаю, что. И не знаю — где. Людей для того у меня мало — ты сам вызвался. А мне… Святоша сейчас волком на всех наших смотрит. После того, как мы Дока у него из-под носа увели, никому из форта в поселке делать нечего… Напали на нас — знаете про то? Монахи, новоявленные… Убить могут. Даже вас, если он узнает, что вы здесь были. Мои люди все в горы уйдут — кому форт защищать?

Я не стал говорить, что селение не так уж, и ослаблено, отсутствием нескольких мужчин, ушедших с Совой. Так же умолчал и о нашем сговоре с монахом, насчет совета. Прочно вбитый в сознание образ будущего вождя прерий заставлял искать выгоду для форта, даже в ущерб собственной совести. Мы могли отправить в горы отряд и без остальных — но теперь, я специально хотел усилить его за счет чужаков. Отчасти, хотя бы для того, чтобы объединить всех общим делом…

— Я готов.

Травник стукнул себя в грудь:

— Ходок я, правда, не очень… Но не подведу.

— Я не могу, — Рада вздохнула. — Куда мне, в горы? Сюда еле дошла. Но, если надо — оставлю тебе одну из своих девочек! — она указала на молчавшую все время, черноволосую смуглянку, стоявшую за ее спиной.

— Ее зовут Зейнаб. Она турчанка.

Мы переглянулись. Судьба забросила в долину различных людей, как вероисповедания, так и наций, но, не считая Салли с Беном, настоящих иностранцев почти не встречались.

— По-нашему, может?

Рада мотнула головой.

— Более-менее. Куда ей деваться? Научилась… Ее оставлю. Она молодая, шустрая. С луком хорошо управляется, не то, что я… Больше не могу. Одной назад не дойти. Они ведь, — она показала на сестер. — Тоже у тебя будут? Вот и бери их в горы. Как раз, сами оттуда. Опытные…

— Возьму. Но, не я, — я указал на Чера. — Ему в ущелья идти! Мне — форт защищать. Чер — следопыт, ему и карты в руки. Кого сам выберет — тот и пойдет.

— Другое дело… — Рада деловито осмотрела Чера. — Легок, видно. Что ж, вам самим решать. Может, так и надо — раз меж тобой и монахом грызня пошла… Почему — Чер? Имени нет?

— После Того дня, у нас с братом ноги до колен потемнели… по пескам шли, а они дымились. — Черноног оголил штанину. — Потом месяц кожа шелушилась. Как змея, линяли… новая — почти черная. Вот и прозвище — оттуда.

— Многим нравится свое имя на кличку поменять. Я того не понимаю. Зачем? Все приятель твой, индеец, тоже вот… как его?

— Индеец, — подтвердила Ната, довольно спокойно перенесшая пренебрежение женщины на свой счет. — Белая Сова.

— Белая Сова… — тоже спокойно повторила за ней Рада. — Пусть так. Не всем это по нраву… тому же Святоше, знаешь ли.

— Он и это ставит нам в вину?