Прайд (СИ)

Сидящий внутри меня, своеобразно отреагировал на открывающийся вид. Устремив глаза на огонь, я начал декламировать:

Весь ад поднялся этой ночью,

Восстал, чтобы достичь небес.

И рай был порван адом в клочья

Разорван на куски, исчез.

Страдали ангелы ужасно,

Ведь сбылся их кошмарный сон.

Увы, стенанье их напрасно:

Никто не слышал этот стон.

И души праведников хилых

Пожрала грешника душа,

Их взяли демоны на вилы,

Кромсая на куски, кроша.

И бога заменив собою

Воссел владыкой сатана,

Немощной жалкою слезою

Исчезла навсегда весна.

Над миром мрак повис стеною

И жизни человек не рад,

А вместо рая, над землёю

Повис огромный страшный ад.

– Неужели появилось желание ощутить себя Нероном? – поинтересовался Илья, на миг оторвавшись от еды, – горящий Рим и всё такое прочее.

– В любом случае, отстраивать его никто не станет.

Сравнение мне не понравилось: чем это я похож на того психа и неврастеника?

Двери зала распахнулись, пропуская внутрь одинокую фигуру, с огромным мечом в руках. На мгновение человек замер, оценивая ситуацию, а потом решительно двинулся вперёд. Когда огонь пожарища озарил лицо, я убедился, это – именно тот, кого я опознал по фигуре.

Князь остановился перед троном и воткнув меч в пол, опёрся на него. Теперь я мог хорошо разглядеть следы той жестокой схватки, из которой он вышел. Богатая одежда свисала жалкими клочьями, могучие руки кровоточили множеством порезов, а мрачное лицо покрывал толстый слой чёрной копоти.

Илья с кошками прекратили есть и начали двигаться в сторону незваного гостя, окружая его. Однако я жестом остановил начавшуюся атаку. Прайд замер, ожидая указаний.

– Илья, забирай кошек и ступай – найди свободный летун. Вечеринку пора прекращать, – я указал на десяток ещё живых дворян, – пищу забирайте с собой. Может в дороге кто захочет перекусить.

На этот раз никто не пытался со мной спорить, щерить клыки и выпускать когти, в знак протеста. Они просто развернулись и подгоняя пищу, вышли вон. Двери закрылись, оставляя меня наедине с князем.

Только теперь Син Силвер очнулся от своего странного оцепенения. Устало опираясь на гарду меча и устремив взгляд в пол, он начал говорить, выхаркивая слова, точно они норовили стать у него поперёк горла.

– Сегодня я видел самое страшное в своей жизни, – глухо басил он, – а она была совсем немаленькой. Я прожил более ста лет и ещё застал те времена, когда все города летали в небесах. Я видел пришествие демонов, я видел, как горели и рушились на землю города. Я участвовал в первой и второй демонических войнах, видел все их ужасы и думал: ничто не способно удивить меня или напугать. Кто мог подумать, что самый ужасный кошмар мне предстоит здесь и сейчас?

Он помолчал. Я тоже молчал, ожидая продолжения.

– Я знаю демонов, – сказал он и в его голосе я услышал нечто, похожее на страдание, – знаю, они полны ярости и напрочь лишены какого бы то ни было страха. Демон будет нападать, даже если его противник превосходит силой и числом. Он будет атаковать до самой своей смерти. И это не потому, что демоны лишены разума, я-то знаю, как они способны организовываться и применять тактические приёмы. Просто, видимо, такова их природа. Однако сегодня я видел, как демон бежал, испуганный, словно маленький ребёнок и даже не пытался вступить в схватку! Что же это за существо, от которого демон бежит со всех ног?

Вопрос повис в воздухе. Князь поднял голову и ненавидяще посмотрел на меня. Я не собирался играть с ним в гляделки и продолжил любоваться видами горящего Силверстоуна. Не дождавшись ответа, Силвер продолжил свой монолог.

– Подумать только, я сам дал разрешение пустить вас в мой город! Не знаю почему – просто какое-то помрачение нашло. Наверное, хотел хоть как-то развеять подступающую скуку. До смерти надоели все эти однообразные балы, пьяные дуэли и нелепые адюльтеры, – он горько усмехнулся, – развеял, ничего не скажешь! Больше всего меня поражало то, что я никак не мог понять ваших намерений, они, – он помолчал мучительно подбирая сравнения, и это было хорошо заметно по его гримасничающей физиономии, – напоминали движения рук в темноте, которые производит человек, стоящий перед тобой. Ты знаешь о них, ты чувствуешь движение воздуха, но не способен увидеть их и, следовательно, догадаться, какой в них смысл. Хоть сейчас ты можешь мне сказать, зачем всё это? Я заслуживаю ответа!

Я встал и посмотрел на него сверху вниз. Он казался мне невыносимо крохотным существом – тенью прежнего властителя.

– Нет, не заслуживаешь, – равнодушно сообщил ему я, – но я тебе всё-таки объясню. Это была моя блажь, не более. Твоя мать, наверное, говорила тебе, в детстве, чтобы ты не играл с едой? Но ты, наверняка, был непослушным мальчиком, как и я. Все эти твои пассы во тьме – всего лишь перетаскивание котлеты из одного угла тарелки в другой. Игра с едой.

– Игра с едой? – он, похоже, никак не мог поверить, – мы – всего лишь еда?! Да кто вы такие?

– Мы – высшие существа, – отрезал я, – поэтому вы и не способны понять смысл наших действий.