Прайм-тайм

– В какой-то момент я поверила, что Мишель убила Анна.

Потом они просто сидели на диване, слушали звуки лета, вдыхали его запахи. Томас взял ее руку, поцеловал ладонь.

– Извини, – прошептал он.

Анника не ответила, смотрела на свои бедра.

– Я вел себя… – начал он, тут же прервался, искал нужные слова. – Плохо. Не лучшим образом. Сомневался в себе самом.

– В нас, – сказала Анника, она видела, как он мучился.

– Нет, все гораздо серьезней. Я не знал, что мне делать с моей жизнью.

Его длинная челка упала на лоб. Анника убрала ее назад, посмотрела в его темные испуганные глаза.

– Но я уже выбрал, – продолжал он, – даже если и не понимал этого. Выбрал тебя и детей, выбрал вас четыре года назад. Если ты хочешь, чтобы мы поженились, если это столь важно для тебя, пусть так и будет.

Анника покачала головой.

– Нет, – сказала она, – мне нужно, чтобы ты тоже этого хотел.

– Я хочу, но без обычного маскарада. Я пережил его однажды, мне хватило.

Анника подняла на него глаза, кивнула.

– Можно оформить брак в шведском посольстве в Сеуле, – сказал он. – Я уже переговорил с ними, для нас есть время десятого сентября.

Анника села прямо, моргнула:

– Но я не могу поехать в Сеул. Работа, и… кто позаботится о детях?

– Мои родители.

– Они захотят?

– Куда денутся, это же их внуки. И с работой не возникнет проблем. Президент США будет там с государственным визитом, начиная с двенадцатого сентября, ты сможешь сопровождать его в числе прочей журналистской братии, когда он посетит деревню Пханмунджом и Мост невозврата у тридцать восьмой параллели перед четырехсторонней встречей в Пекине.

Анника покачала головой, улыбнулась немного грустно.

– Это звучит здорово, – сказала она, – но газета никогда не отправит меня в Корею по работе.

– Я уже, признаюсь, позвонил Шюману и посвятил его в мой заговор. Если верить ему, ты сможешь поехать хоть на Гавайи, если пожелаешь. Он считает, что ты дьявольски хороший репортер.

Анника моргнула, поняла, в чем дело, размышляла несколько секунд.

Шюман хотел вернуть долг. Заплатить таким образом за пост главного редактора.

Она встала с дивана:

– Не хочешь еще пива?

Он притянул ее к себе, поцеловал.

– Скажи «да», – попросил он. – Я хочу.

Зазвонил телефон, Анника вырвалась из его объятий, пошла в кухню, взяла пиво из холодильника. Слушала ритмичное гудение посудомоечной машины, звуки, доносившиеся через открытое окно с заднего двора: шум вентиляции, детские крики, вой охранной сигнализации.

Зажмурилась. Все произошло здесь и сейчас, именно сегодня.

– Анника! Это тебя!

Она сделала несколько вдохов, вернулась в гостиную.

– Анника Бенгтзон?

Голос показался знакомым, но она не вспомнила, кому он принадлежит.

– Мы встречались несколько раз за последние дни, в Икстахольме и потом сегодня во время эфира…

Это был Хайлендер.

– Тебе надо позвонить в газету, – сказала она быстро, бросила взгляд на Томаса. – Я не писала о церемонии. Если у тебя есть что добавить, ты можешь поговорить с нашим ночным редактором.

– Нет, нет, я не поэтому звоню, – заверил ее шеф канала. – Понимаешь, наши парни из Лондона посмотрели запись сегодняшнего эфира, ты, пожалуй, и сама видела ее?

Анника откашлялась.

– Нет, – сказала она, – только крошечный отрывок.

– Я должен сказать, они пришли в восторг. Не часто им приходится видеть настоящий самородок, проявляющий себя таким образом.

– Что? – спросила Анника, положив руку на лоб.

– Мы ищем преемника для Мишель Карлссон, кого-то, кто смог бы далее вести программу «Женский диван» в ее стиле. И нам очень хотелось бы, чтобы ты попробовалась на это место. Как думаешь?

– Кто? Я?

Хайлендер вздохнул на учительский манер:

– По нашему мнению, у тебя есть все необходимые качества. Ты очень органично ведешь себя в кадре, словно рождена для этого. У тебя никогда не возникало мыслей поменять работу?

Анника провела рукой по лбу, несколько раз, как рыба, схватила воздух ртом, посмотрела на Томаса, с удивлением наблюдавшего за ней с другого конца дивана.

– Это не шутка? – смогла она выдавить из себя.

– Конечно нет, – ответил Хайлендер уже слегка раздраженным тоном. – Мы запускаем производство осенней серии программ десятого сентября, поэтому приходится спешить с пробами и контрактом. Как у тебя дела, есть какой-то менеджер?

– Ой, нет, – ответила Анника и почувствовала, что ее растерянность растет.

– Тогда я порекомендовал бы тебе Себастьяна Фоллина, у него ведь полно времени сейчас, когда…

Анника быстро взвесила открывающиеся ей возможности, прикинула, как будет чувствовать себя в такой роли.

Ведущая. Телевидение. Премьеры. Деньги. Собственная продюсерская фирма. Международная карьера.

– К сожалению, – сказала Анника, не сводя взгляда с Томаса, – ничего не получится. Десятого сентября я выхожу замуж.

Хайлендер натужно рассмеялся в трубке:

– Но это не займет много времени. Ты еще и успеешь записать одну программу.

– Я выхожу замуж в шведском посольстве в Сеуле.

* * *